Театр
17.10.2012 22:14
Мост короля Людовика Святого рухнул в Воронеже
- Текст: Екатерина Данилова
- Фото: culturavrn.ru
Разумеется, эта катастрофа, описанная Торнтоном Уайлдером, произошла 20 июля 1714 года, ровно в полдень. Несчастье воспроизвели в Воронежском академическом театре драмы имени А. Кольцова. Равно как и события, которые предшествовали трагедии и за ней последовали.
Обрушение моста в спектакле, поставленном художественным руководителем театра Владимиром Петровым по собственной инсценировке, воспроизведено с помощью анимации. Пять человеческих фигурок ступают на хрупкое подвесное сооружение, соединяющее края ущелья, и вдруг летят вниз со страшной высоты и разбиваются насмерть. Падение моста Людовика Святого глубоко поражает Лиму, да и все Перу тоже.
Так начинается повесть Торнтона Уайлдера, так начинается спектакль Кольцовского театра. Назвать зачин спектакля конгениальным замыслу Уайлдера было бы громковато, но эпитета «многообещающий» он заслуживает несомненно.
Первым делом отмечаем умелую организацию сценического пространства. Постановщиками придуман своеобразный трансформер, отдаленно напоминающий кубик Рубика. Трехэтажная конструкция, все грани которой можно двигать под разными углами, позволяет представить и дворец вице-короля Перу, и монастырь Святой Росы Лимской, и театр Дядюшки Пио… Хорошая работа художника по свету (Елена Древалева) дополняет приятное впечатление от сценографии (художник-постановщик Алла Коженкова).
Видеопроекции (фирма «Петербургская киноартель»), не раз используемые в постановке, выразительны и гармоничны. Возникает впечатление (не исключено, что субъективное), что машинерии постановщик уделил больше внимания, чем актерам. Что, впрочем, вполне согласуется с современными веяниями («театр начинается не с труппы», важно «освоение пространства театра» и т.п.).
Вскоре появляется кордебалет, чьи вставные номера и далее будут регулярно вторгаться в ткань действа (балетмейстер – Николай Реутов). Затем Дядюшка Пио противным и фальшивым голосом ярмарочного зазывалы призовет зрителей посмотреть представление о… собственной гибели и потрясшей Лиму трагедии. И первые робкие мысли о том, что с логикой и причинно-следственными связями в этом «Мосте» не все благополучно, начнут закрадываться в головы притихших зрителей.
Появляется и пытается задать верную интонацию монах-францисканец брат Юнипер (Александр Смольянинов), чудом не разделивший судьбу погибших. Он хочет найти объяснение гибели этих пятерых, явно не случайно оказавшихся в это время в этом месте. А еще брат Юнипер по ходу спектакля будет раздавать жертвам катастрофы Маски Смерти, надев которые они уйдут в вечность.
Владимир Петров использует прием «наплыва» одного эпизода на другой (телевизионщики называют это «микшерным переходом»). Не успевает закончиться одна сцена, как начинается другая, зачастую совершенно не связанная с предыдущей по смыслу и стилистике. В театре Дядюшки Пио по воле автора инсценировки и режиссера-постановщика разыгрываются «Трехминутные пьесы для трех актеров» Торнтона Уайлдера. И эти вставные номера прерывают повествование - и без того хаотичное. Как будто автор спектакля безостановочно вбрасывает пазлы, а зрителям приходится их собирать и собирать. При этом часть деталей (вроде надувного морского чудища) оказывается лишней, а некоторых важных деталей явно недостает. Поэтому «картинка» и не складывается.
Ткань спектакля не структурируется, он лишается каркаса, классической формы построения театрального действа – с завязкой, кульминацией, развязкой. Чередование эпизодов продолжается до самого конца. При этом возникает немало парадоксов и анахронизмов. Так, Камила Перикола, завершив спектакль (театр в театре – любимое «фирменное блюдо» Владимира Петрова), ведет «разбор полетов» со своим наставником Дядей Пио. Он объясняет ей, что финал она провела неплохо. Но в этот момент служитель театра срочно вызывает Периколу на сцену – доигрывать завершившийся спектакль. Или маркиза де Монтемайор, произнеся свой финальный монолог и уйдя со сцены в Маске Смерти, вдруг появляется сызнова с теми же сетованиями по поводу невнимания своей дочери доньи Клары.
К сожалению, автор инсценировки не удержался от соблазна дописать за автора повести некоторые реплики, которые сразу же обращают на себя внимание. Ну зачем было неоднократно упоминать в спектакле Москву и Россию, откуда «привозят скверную пеньку»!
Теперь - самая нелегкая часть разговора: об актерах. Торнтон Уайлдер (чьи образы невероятно сложны и многомерны) и Владимир Петров поставили перед исполнителями задачу немыслимой сложности – существовать в нескольких временных пластах и событийных планах одновременно, оставаясь при этом живыми, вызывающими сочувствие и сопереживание людьми.
Далеко не все исполнители приблизились (пока) к решению этой задачи. Больше всего разочаровала Мария Ембулаева, исполнительница роли Периколы. Глядя на нее, трудно поверить, что «взгляд мужчин отдыхал на этой диковинной прекрасной птице, которая жила среди них». Актриса словно застряла в роли Змеи Анны Конды из спектакля «Корона для дурака». Истеричное, стервозное поведение, крик – от первой до последней минуты пребывания на сцене… О многомерности образа лучше не заикаться.
Очень старается Елена Гладышева (маркиза де Монтемайор), но отсутствие породы, аристократизма в созданном ею образе делает его приземленным и одномерным. А такие детали, как самозабвенное прихлебывание спиртного из фляжки, только усугубляют ситуацию.
Неожиданная материализация в самом конце спектакля архиепископа Лимы (у Уайлдера – один из главных персонажей повести) ставит в тупик. Прямо deus ex machinа! Актеру Евгению Малишевскому не позавидуешь. Несколько фраз, смертный приговор брату Юниперу - и уход во тьму небытия.
Пока лишь приближается к отменному результату Тамара Семенова. Мать-настоятельница Мария дель Пилар – самый, пожалуй, важный персонаж этой истории, носитель главных идей, Alter ego автора. Актриса на пути к решению стоящей перед ней задачи.
Особняком стоит Дядюшка Пио в исполнении Сергея Карпова, который изумляет своей трактовкой образа торнтоновского авантюриста-аристократа с благородным сердцем, способным вместить настоящую любовь. Страшно далек этот Пио и от своего прототипа, и от этой «оперы».
А вот что несомненно удалось постановщику, так это поклоны. Выстроено целое действо, достойное украсить, скажем, юбилей МХТ имени Чехова. Это целый спектакль в спектакле, за время которого зрительный зал, пребывавший до этого в анабиозе, несколько оживляется и начинает аплодировать долго не покидающим авансцену актерам. Все хорошо, что хорошо кончается.
Только повисает в воздухе вопрос: для кого Владимир Петров поставил в Воронеже «Мост короля Людовика Святого». Если для интеллектуалов, то «спрямление» и упрощение первоисточника им вряд ли придутся по вкусу. Если же спектакль адресован неофитам и «простым» зрителям, то для них многое в этом недостаточно структурированном, перегруженном деталями действе окажется и непонятным, и непонятым. А ведь режиссер наверняка замысливал разговор о Промысле Божием как о великой тайне, о неисповедимости путей Господних, проходящих через сердце человека, о том, что находится вне времени и пространства, о постижении истинной Любви.
До глубины, простроенности, силы эмоционального воздействия «Ареста» «Мосту» далеко. Обидно.
Так начинается повесть Торнтона Уайлдера, так начинается спектакль Кольцовского театра. Назвать зачин спектакля конгениальным замыслу Уайлдера было бы громковато, но эпитета «многообещающий» он заслуживает несомненно.
Первым делом отмечаем умелую организацию сценического пространства. Постановщиками придуман своеобразный трансформер, отдаленно напоминающий кубик Рубика. Трехэтажная конструкция, все грани которой можно двигать под разными углами, позволяет представить и дворец вице-короля Перу, и монастырь Святой Росы Лимской, и театр Дядюшки Пио… Хорошая работа художника по свету (Елена Древалева) дополняет приятное впечатление от сценографии (художник-постановщик Алла Коженкова).
Видеопроекции (фирма «Петербургская киноартель»), не раз используемые в постановке, выразительны и гармоничны. Возникает впечатление (не исключено, что субъективное), что машинерии постановщик уделил больше внимания, чем актерам. Что, впрочем, вполне согласуется с современными веяниями («театр начинается не с труппы», важно «освоение пространства театра» и т.п.).
Вскоре появляется кордебалет, чьи вставные номера и далее будут регулярно вторгаться в ткань действа (балетмейстер – Николай Реутов). Затем Дядюшка Пио противным и фальшивым голосом ярмарочного зазывалы призовет зрителей посмотреть представление о… собственной гибели и потрясшей Лиму трагедии. И первые робкие мысли о том, что с логикой и причинно-следственными связями в этом «Мосте» не все благополучно, начнут закрадываться в головы притихших зрителей.
Появляется и пытается задать верную интонацию монах-францисканец брат Юнипер (Александр Смольянинов), чудом не разделивший судьбу погибших. Он хочет найти объяснение гибели этих пятерых, явно не случайно оказавшихся в это время в этом месте. А еще брат Юнипер по ходу спектакля будет раздавать жертвам катастрофы Маски Смерти, надев которые они уйдут в вечность.
Владимир Петров использует прием «наплыва» одного эпизода на другой (телевизионщики называют это «микшерным переходом»). Не успевает закончиться одна сцена, как начинается другая, зачастую совершенно не связанная с предыдущей по смыслу и стилистике. В театре Дядюшки Пио по воле автора инсценировки и режиссера-постановщика разыгрываются «Трехминутные пьесы для трех актеров» Торнтона Уайлдера. И эти вставные номера прерывают повествование - и без того хаотичное. Как будто автор спектакля безостановочно вбрасывает пазлы, а зрителям приходится их собирать и собирать. При этом часть деталей (вроде надувного морского чудища) оказывается лишней, а некоторых важных деталей явно недостает. Поэтому «картинка» и не складывается.
Ткань спектакля не структурируется, он лишается каркаса, классической формы построения театрального действа – с завязкой, кульминацией, развязкой. Чередование эпизодов продолжается до самого конца. При этом возникает немало парадоксов и анахронизмов. Так, Камила Перикола, завершив спектакль (театр в театре – любимое «фирменное блюдо» Владимира Петрова), ведет «разбор полетов» со своим наставником Дядей Пио. Он объясняет ей, что финал она провела неплохо. Но в этот момент служитель театра срочно вызывает Периколу на сцену – доигрывать завершившийся спектакль. Или маркиза де Монтемайор, произнеся свой финальный монолог и уйдя со сцены в Маске Смерти, вдруг появляется сызнова с теми же сетованиями по поводу невнимания своей дочери доньи Клары.
К сожалению, автор инсценировки не удержался от соблазна дописать за автора повести некоторые реплики, которые сразу же обращают на себя внимание. Ну зачем было неоднократно упоминать в спектакле Москву и Россию, откуда «привозят скверную пеньку»!
Теперь - самая нелегкая часть разговора: об актерах. Торнтон Уайлдер (чьи образы невероятно сложны и многомерны) и Владимир Петров поставили перед исполнителями задачу немыслимой сложности – существовать в нескольких временных пластах и событийных планах одновременно, оставаясь при этом живыми, вызывающими сочувствие и сопереживание людьми.
Далеко не все исполнители приблизились (пока) к решению этой задачи. Больше всего разочаровала Мария Ембулаева, исполнительница роли Периколы. Глядя на нее, трудно поверить, что «взгляд мужчин отдыхал на этой диковинной прекрасной птице, которая жила среди них». Актриса словно застряла в роли Змеи Анны Конды из спектакля «Корона для дурака». Истеричное, стервозное поведение, крик – от первой до последней минуты пребывания на сцене… О многомерности образа лучше не заикаться.
Очень старается Елена Гладышева (маркиза де Монтемайор), но отсутствие породы, аристократизма в созданном ею образе делает его приземленным и одномерным. А такие детали, как самозабвенное прихлебывание спиртного из фляжки, только усугубляют ситуацию.
Неожиданная материализация в самом конце спектакля архиепископа Лимы (у Уайлдера – один из главных персонажей повести) ставит в тупик. Прямо deus ex machinа! Актеру Евгению Малишевскому не позавидуешь. Несколько фраз, смертный приговор брату Юниперу - и уход во тьму небытия.
Пока лишь приближается к отменному результату Тамара Семенова. Мать-настоятельница Мария дель Пилар – самый, пожалуй, важный персонаж этой истории, носитель главных идей, Alter ego автора. Актриса на пути к решению стоящей перед ней задачи.
Особняком стоит Дядюшка Пио в исполнении Сергея Карпова, который изумляет своей трактовкой образа торнтоновского авантюриста-аристократа с благородным сердцем, способным вместить настоящую любовь. Страшно далек этот Пио и от своего прототипа, и от этой «оперы».
А вот что несомненно удалось постановщику, так это поклоны. Выстроено целое действо, достойное украсить, скажем, юбилей МХТ имени Чехова. Это целый спектакль в спектакле, за время которого зрительный зал, пребывавший до этого в анабиозе, несколько оживляется и начинает аплодировать долго не покидающим авансцену актерам. Все хорошо, что хорошо кончается.
Только повисает в воздухе вопрос: для кого Владимир Петров поставил в Воронеже «Мост короля Людовика Святого». Если для интеллектуалов, то «спрямление» и упрощение первоисточника им вряд ли придутся по вкусу. Если же спектакль адресован неофитам и «простым» зрителям, то для них многое в этом недостаточно структурированном, перегруженном деталями действе окажется и непонятным, и непонятым. А ведь режиссер наверняка замысливал разговор о Промысле Божием как о великой тайне, о неисповедимости путей Господних, проходящих через сердце человека, о том, что находится вне времени и пространства, о постижении истинной Любви.
До глубины, простроенности, силы эмоционального воздействия «Ареста» «Мосту» далеко. Обидно.
Ранее в рубриках
В Воронеже — Несколько дней без жары обещают воронежцам синоптики на неделе с 21 июля
В Воронеже будет комфортная июльская погода в пределах климатической нормы.
В России — Экстремальная жара, засуха, нашествие живности – 2025 год стал самым драматичным и непредсказуемым для синоптиков
Именно продолжительность аномальной жары является главным негативным фактором для людей, животных и растений.
В мире — Потерянный рай – летний отдых в Европе теперь похож на ознакомительную путёвку в ад
Классические летние направления Европы страдают от экстремальной жары и лесных пожаров.
Общество — Министерство культуры Воронежской области предлагает 200 тысяч за укрепление российской гражданской идентичности
Подробности пока неизвестны, поскольку ссылка на сайт организатора не работает.
Театр — Навороченные костюмы режиссёра-новатора и жара довели до обморока артистов на «Арена ди Верона»
Постановщик создал невыносимые условия для работы артистов хора, миманса и танцовщиков.
Кино и телевидение — Кассовые сборы в России за уик-энд 17-20 июля: исторический минимум
За весь уик-энд первая двадцатка заработала всего 200 миллионов рублей.
Персона — Чудом выжившему пассажиру рейса Air India является погибший брат
Вишваш Кумар Рамеш, занимавший место 11А, страдает от «вины выжившего» — его мучают сны об ужасной катастрофе самолёта Air India.
Литература — Повзрослеть, стать сильным и цельным поможет книга «Связаны любовью»
Короткие духоподъёмные истории помогут пережить трудности и невзгоды, обрести внутреннее спокойствие.
Музыка — Во дворце Ольденбургских настраивают орган
В августе можно будет послушать здесь короля инструментов (в электронном варианте).
Изобразительное искусство — Отмена крупной выставки-ярмарки искусства в США укрепила подозрения в нестабильности арт-рынка
Руководство ADAA назвало причиной отмены «стратегическую паузу», которая необходима для анализа ситуации.
Зал ожидания — Дивные экскурсии в пригородах Воронежа
Дивногорье и Рамонь – две туристические жемчужины Воронежской области приглашают
Главное — Воронежцам рассказали, как отлично провести выходные дни 19-20 июля
Синоптики говорят, что сильной жары не будет, а будет комфортная летняя температура.
