Культура ВРН

Опасения по поводу того, «можно ли втиснуть трёхчасовую пьесу в полуторачасовой хронометраж», развеялись почти сразу. Все основные герои, линии и реплики постановщик не только сохранил, но и сделал более выпуклыми, лапидарными. Подобно скульптору он отсёк то, что в 1902 году звучало свежо, а в 2025-м – уже нет. И в разговорной (в принципе) пьесе стало больше действия. Не только классические горьковские диалоги, но и развитие сюжета приковали внимание зрителей к происходящему на сцене.

Каро Балян не только создал общий рисунок спектакля, но и мастерски выстроил мизансцены. Более того, он проработал с каждым актёром его линию, особенности образа, наделил персонажей подробностями судьбы и характера. И при этом сохранил ансамбль, где каждая партию органично вливается в общее звучание, не выпадая из тональности и динамики.


В этом спектакле нет второстепенных персонажей, и все актёры «проживают» роль, внося свою краску в общую палитру, без чего не было бы целостности замысла и воплощения. Вы скажете: а как же иначе? В том-то и дело, что современный театр нередко сводится к произнесению текста и использованию актёрами некоторых профессиональных приёмов (проще говоря – штампов), универсальных для любой постановки. Это когда у режиссёра нет концепции спектакля и понимания, что он ставит, для кого и зачем.

А у Каро Баляна есть. Он поставил спектакль о том, как люди сами превращают жизнь (свою и окружающих) в кромешный ад. Такой, что даже ангелы в этой токсичной среде не выживают.


Один из краеугольных камней концепции – трактовка центрального образа – Луки. В этой роли Михаил Кривов доказывает, что он – большой мастер. Лука появляется в ночлежке, как обычный странник – играет «по правилам»: скромно обретается отведённом ему в углу, пугается начальства, и поначалу трудно заподозрить, что это – посланный на Землю Ангел Господень. Но доброта его не востребована, утешения не нужны. Как у Вертинского: «Даже в нашем добром небе были все удивлены».

Как органично вплетён в ткань спектакля образ «Жёлтого ангела» Александра Вертинского! Это стихотворение декламирует Актёр, уже принявший для себя роковое решение.

И, закрыв лицо руками, я внимал жестокой речи,
Утирая фраком слёзы, слёзы горя и стыда.
А высоко в синем небе догорали Божьи свечи,
И печальный жёлтый ангел тихо таял без следа.

В спектакле посланник Небес уходит не тихо, а очень даже громко. Видимо, этот приём постановщик использует для того, чтобы подчеркнуть глубину заблуждений и падения героев.

Есть в спектакле и младший ангел – Наталья в исполнении Алины Бачуриной, которой удивительно стервозная сестра Василиса (Екатерина Пухначёва), издеваясь, приделывает крылышки. Что-ангельское ещё осталось в душе Натальи, но земная её судьба печальна и предрешена. А вот небесная участь Василисы – ужасна.

Уместно отметить, что все женские образы спектакля Каро Баляна (Анна, Настя, Квашня) – яркие и убедительные, что ещё раз доказывает, насколько талантлива и пластична труппа нашего Театра юного зрителя.


Но всё-таки держится прочная конструкция «На дне» на мужских плечах. Поистине мощно работает в спектакле Андрей Лунёв в роли Клеща, рабочего человека. Этот образ, по замыслу, режиссёра становится одним из смыслообразующих. Клещ занят тем, что сколачивает гробы, в которые позже лягут и его болезная жена Анна (Анастасия Бондарь), и Наталья, и хозяин ночлежки Костылев. Олег Столповский лепит этот образ размашисто, убедительно, с какой-то инфернальной подоплёкой, что превращает Костылева в главного антагониста Луки.

Немного в тени этих двух принципиально важных для режиссёра образов остаются Медведев (Олег Бондарь) и Бубнов (Ярослав Козлов), но при этом они – живые, наделённые индивидуальными чертами обитатели дна.


Молодым актёрам, как мне кажется, пришлось труднее всего. У них мало опыта работы с постановщиками такого профессионального масштаба. Но они справились, выдержали рисунок. Я впервые увидела, что Роман Лютиков, оказывается, не только танцор, но и хороший драматический актёр. Его Васька Пепел – порывист, горяч, порочен, но не лишён стремления порвать с воровской жизнью и начать всё заново. Главное для Романа – не спешить поговаривать текст, тогда образ будет ещё более значимым.

Не выпадают из ансамбля, держат заложенный режиссёром рисунок Никита Шершнев в роли Сатина, Артём Бучнев (Барон), Герман Иванов (Актёр). Но им ещё предстоит освоить глубину проживания и покорить вершины сценического мастерства. Молодость – это такой недостаток, который быстро проходит. Важно работать с мастерами и набираться опыта. «Взросление» произойдёт тем быстрее, чем чаще они будут контактировать с хорошими режиссёрами. Такими, которые умеют ставить и решать задачи, работать с артистами и выстраивать всё это в яркий, убедительный, многоуровневый спектакль с впечатляющими актёрскими работами.

Нельзя не отметить, что чётко и точно выполнила свою задачу художник по костюмам Александра Климовицкая. Она умело стилизовала одеяния героев, использовав яркие цвета, наделив костюмы чертами и начала прошлого века, и современными деталями.

И ещё. Не всегда так точно совпадает видение режиссёра и художника-постановщика, как в новом спектакле ТЮЗа. В данном случае сценограф Гарегин Евангулян – альтер эго Каро Баляна: настолько органичным выглядит оформление спектакля.


Двухуровневое решение сценического пространства делает действо стереоскопическим. А ящики-гробы, в которых обретаются обитатели ночлежного дна, превращаются в символы безнадёжного существования в мирке, лишённом света надежды. Даже ангелу не под силу рассеять эту тьму.