Культура ВРН

Казалось бы, практически все известные уроженцы Воронежа включены в два издания местной историко-культурной энциклопедии. Но как приятно, когда вдруг открываются новые, ранее не известные нам персонажи. На весенних гастролях в нашем городе Российского академического Молодежного театра из Москвы стало известно, что среди актрис этого коллектива есть уроженка Воронежа, народная артистка РФ, профессор Московского театрального училища имени М.С. Щепкина Лариса Гребенщикова.

  - Лариса Ивановна, мне кажется, что Ваша судьба отчасти похожа на историю про Золушку: девочка из Воронежа приехала в Москву, поступила в знаменитое Щепкинское театральное училище, успешно работает в театре, сейчас преподает в родном училище, является его профессором.

 - Безусловно, кое-что общее просматривается. Мне, обычной советской девочке, Москва казалась необычным городом, где был совершенно другой мир, нежели в Воронеже. Когда я ехала поступать, то слышала от моих школьных учителей предостережения: мол, это безумие, я никуда не поступлю, в училище принимают только детей артистов, везде нужен блат. Но надо отдать должное моей маме, которая была инвалидом второй группы, получала нищенскую пенсию, она твердо сказала мне: «Поезжай, ты обязательно поступишь». Дала мне деньги на дорогу, и я поехала. Мне казалось, что я не смогу жить ни в каком другом городе, кроме Воронежа. Но потом прошел год, я закончила первый курс и приехала на каникулы к маме. И вдруг поняла, что уже не могу без Москвы. Этот город захватил меня.

 - Откуда пошло такое увлечение театром?

- Сложно сказать. Впервые я попала в театр драмы имени Кольцова, когда мне было лет девять-десять. Это был спектакль «Отелло», где главные роли исполняли Сергей Папов и Римма Мануковская. Меня поразило и само старинное здание, и атмосфера в театре, и невероятная энергетика изумительного Папова, и красота Мануковской. Этот поход стал для меня огромным эмоциональным впечатлением. Телевизора у нас тогда не было. Зато я много слушала радио, из которого раздавались чудесные голоса, ощущалась какая-то другая жизнь. Она меня манила к себе. В родной школе № 18 стала участвовать в художественной самодеятельности. У нас там была своеобразная агитбригада. Мы читали стихи, делали литературные композиции. Некоторое время занималась в драмкружке при нашем Дворце пионеров. Правда, к ролям меня так и не допустили, потому что я была очень застенчивым ребенком. Многие удивлялись моему решению стать артисткой. Считалось, что актрисы должны быть уверенными в себе, несколько разбитными, постоянно добиваться новых высот. Я тогда не соответствовала этим представлениям. Тем не менее, поступила в театральное училище с первого раза на курс к Виктору Ивановичу Коршунову.

- Воронеж  что-то дал  для Вашего становления как человека, личности, актрисы?

 - Конечно, все идет от того места, где человек родился, где начал познавать жизнь. Недавно была в Воронеже, увидела, как многое изменилось в городе. Нет на прежнем месте бывший фонотеки, куда я часто ходила слушать музыку. Много времени проводила в музее изобразительных искусств. Жаль, что сейчас не было времени посетить его, сравнить юношеские ощущения с днем сегодняшним. Значительную роль в моем развитии сыграла старшая сестра и ее окружение на филологическом факультете Воронежского университета. Там проводились замечательные вечера, которые способствовали моему дополнительному образованию. Никогда не забуду свой первый поход в только что открывшийся музыкальный театр. Смотрела балет «Жизель», где танцевала прима нашей труппы Набиля Валитова. Любой выход на проспект Революции был для меня событием. Мы жили за вокзалом, на улице Варейкиса. Поэтому, когда оказывалась в центре города, я попадала будто в другой мир. Воронеж мне казался значительным городом, который постоянно удивлял, постепенно приоткрывал свои тайны. Так что все идет оттуда.

- Почему после Щепкинского училища вы пошли не в Малый театр, на базе которого и существует этот вуз, а в Центральный детский, какой теперь именуется Молодежным?

- Так сложилась судьба. Кстати, режиссер Малого театра Борис Равенских на выпуске обратил на меня внимание. Тогда выпускался спектакль «Царь Федор Иоаннович». На одну из ролей нужна была молодая девушка. Пригласили меня. На один из спектаклей пришел знаменитый в ту пору театральный директор Константин Шах-Азизов. После спектакля он сказал: «Я эту девочку беру». Передо мной возникла дилемма, которую разрешил Виктор Иванович. Он посоветовал мне идти в Центральный детский театр. И я ни на секунду не пожалела, что сделала такой выбор. В Малом, может, и престижнее было работать. Но я бы сыграла там одну девочку, а потом могла бы долго сидеть и ждать новых ролей. А в ЦДТ через полгода ввелась в спектакль «Шутники». Потом роли пошли одна за другой. 18 лет я была очень плотно задействована в репертуаре, практически не знала отдыха. Это было замечательное время!

- Столько лет работы в одном театре не дают ощущения некой тесноты в определенных рамках одного коллектива?

- В следующем году исполняется 40 лет, как я работаю в этом театре. Когда раньше я слышала, что артист четыре десятилетия прослужил в одном коллективе, то думала: «Боже мой! Этого не может быть!» Оказывается, может. Жизнь постоянно меняется, преподносит разные сюрпризы. Разные периоды бывают в театре, приходят различные режиссеры, которые как-то меняют артистов, не дают им застаиваться, привносят нечто новое в свои работы. Потом, когда ты хорошо знаешь своих партнеров, привыкаешь к ним, когда складываются отношения как в семье, это тоже ведь интересно. Тем более, что часто открываешь в людях что-то новое. Честно говоря, я не знаю, что ищут артисты, постоянно переходящие из театра в театр. Я бы могла уйти только при ситуации, когда бы увидела в другом коллективе своего режиссера, для какого была бы его актрисой. А иначе и смысла нет что-то менять. Практически одни и те же процессы происходят в любом творческом коллективе. Я «ходила на сторону», почти десять лет параллельно работала в театре-студии «Сфера» под руководством Екатерины Ильиничны Еланской. У нее я сыграла много интересных ролей. В театре работали приглашенные актеры. Мне посчастливилось выходить на одну сцену с Евгением Весником, Геннадием Бортниковым, Татьяной Ленниковой и многими другими.

- Каким образом в Вашей жизни появилась педагогика?

- Благодаря моей учительнице Наталье Васильевне Шароновой, которой, к сожалению, уже нет в живых. Она всю жизнь проработала на курсах Коршунова, преподавала речь. У меня возник определенный нелегкий период жизни в театре. Как-то мы с ней встретились и она сказала: «А ты приходи в училище, попробуешь поработать». «Да вы что! – говорю. – Я же не смогу преподавать». Но все-таки решила рискнуть. Два года просто ходила, присматривалась, никаких денег не получала. Потом начала что-то делать, помогать педагогам. Все стало складываться. Работаю на кафедре мастерства актера. Уже даже стала профессором.

- По Вашим ощущениям сегодняшние студенты и те, что были когда Вы учились, сильно отличаются друг от друга?

- Трудно сказать. Иногда начинаешь делать какие-то замечания, говорить: «А вот мы…» - как потом осекаешь себя, вспоминая, мы же сами были такими. Просто тогда несколько по-иному складывалась жизнь в училище. Если сдавался дипломный спектакль, отменялись все занятия, чтобы посмотреть постановку. Каждый из нас был на виду, чувствовал большую ответственность за все. Талантливые ученики были всегда: и тогда, и сейчас. Другое дело, что у нынешних наших студентов резко обрушился уровень знаний по гуманитарным наукам. Я ярая противница ЕГЭ! Не может человек на тестах получить знания, а главное он не может научиться логически мыслить. Дело даже не в том, что они чего-то там не знают. Ребята не умеют нормально разговаривать, правильно выстраивать фразы. Порой слушаешь их, кажется, что общаешься с Эллочкой Щукиной из «Двенадцати стульев». Сейчас многие поступают к нам, уже заранее запрограммировав себя на то, что будут сниматься в кино. А для нас театр всегда был на первом месте.

- Вас не так часто можно увидеть на кино- и телеэкране. Почему?

- Это все дело случая. Очень много составляющих, которые должны соединиться, чтобы чего-то достичь в этом искусстве. Я не обладала фактурой и типажом, который был необходим в советском кино. Внешность порой обманчива. А заглядывать в глубины моей души и натуры, кинорежиссеры, по-видимому, не хотели. У меня был один случай. Я пошла как-то на пробы к Вадиму Абдрашитову. Шла, жутко волновалась, дрожала, словно на экзамене. Пригласили меня в кабинет. Зашла, Абдрашитов посмотрел на меня и сказал: «Спасибо, не надо, вы не подходите». Я вышла и зарыдала горючими слезами. Думаю: «Боже мой! Ну что он мог увидеть и понять за минуту общения со мной». Поэтому сегодня, когда я принимаю студентов, очень тщательно стараюсь докопаться до их внутреннего мира, сущности, чтобы потом им не было также горько, как мне тогда. Не повезло мне с кино, но я, честно говоря, об этом не жалею. К тому перед камерой всегда столбенею. Видно, это не мое.

- Тяжело говорить молодым людям, которые, может, всю жизнь мечтали об актерской профессии, что они Вам не подходят?

- Вы знаете, тяжело. Но есть разные способы объяснить им нашу позицию, собственные впечатления. Иногда понимаешь, что вообще ничего не надо говорить, ограничиваешься общими фразами. Порой человеку надо рассказать, почему он не подходит для этой профессии. Стараешься рассказать, что есть другие замечательные специальности, так или иначе связанные с театром. Я работаю еще и на подготовительных курсах. Часто стараюсь не отговаривать ребят. Пусть пробуют поступать. На экзаменах все встанет на свои места. Зато у них не будет сожаления, что не предприняли хотя бы попытку осуществить свою мечту. Педагогика – дело нелегкое. Нам нужно увидеть в абитуриентах даже то, чего они сами в себе не подозревают. Нужно направить на ту дорожку, какая выведет их к изучению себя, к пониманию, на каких нотах потом он будет играть. Это очень ответственно. На кону стоит судьба человека, которой нельзя походя разбрасываться.

- Что Вам в театре ближе – репетиционный процесс поисков и находок, либо конечный результат труда – сам спектакль?

- Мне нравится и то и другое. Двух одинаковых спектаклей не бывает. Каждый раз, выходя на сцену в уже известном и знакомом материале, актер все равно привносит в роль что-то новое. Все зависит от того, кто участвует и в процессе репетиций, и в выходах на зрителя. Есть режиссеры, которые постоянно что-то переделывают в своих постановках, дорабатывают, вносят новые выразительные средства. Артиста всегда надо держать в форме, чтобы он не расслаблялся. Если ты продолжаешь постоянно работать над ролью, совершенствовать ее, тебе никогда не будет скучно выходить на сцену.

- Лариса Ивановна, вы довольно занятой человек – работа в театре, в училище. Но если вдруг выпадают свободные минуты, то чему любите их посвящать?

- Люблю ходить в консерваторию, стараюсь не пропускать интересных концертов. Занимаюсь фитнесом, йогой, люблю плавать. Отдыхаю душой на художественных выставках, хожу на спектакли других театров. Особенно, когда в Москве проходят Чеховский фестиваль, «Золотая маска». Это одна из составляющих нашей профессии. Я должна быть в курсе того, что, как, где и почему происходит, кто как играет, кто как ставит. Недавно в столице гастролировал польский театр, который сегодня считается одним из самых интересных и динамично развивающихся в мире. Посмотрела их несколько спектаклей. Впечатления самые позитивные. Я все время пытаюсь загружать себя работой. Актерская психика имеет такое свойство, что когда она не находится в работе, то начинает депрессировать. Но все равно, все мои увлечения работают на профессию. Вот ставлю в училище дипломный спектакль. А я же ведь не режиссер. Значит, мне надо где-то что-то подсмотреть, чему-то научиться, понять, как и из чего все это складывается.

- Недавно у Вас был юбилей. Как отмечали?

- Вы знаете, я так хотела от него убежать, спрятаться. Не могла представить себе, что буду в этот день сидеть на сцене, а мне все станут восхвалять. Я наотрез отказалась от такого сценария. Мне невероятно повезло, что в родном театре мне сделали своеобразный антиюбилей. Молодые актеры, в том числе и мои бывшие ученики, какие работают в РАМТе, поставили про меня капустник с замечательными номерами. Вторая серия юбилея была уже в училище. И тоже капустник с участием моих нынешних и бывших студентов. Потом было замечательное застолье, в рамках которого все по очереди пели. Все чувства были искренними, атмосфера по-домашнему теплой. Я счастлива, что меня именно таким образом поздравили с очередной датой.

- Из Воронежа звонили?

- Конечно! Первыми меня поздравили мои одноклассники, с которыми я имела счастье общаться на недавних гастролях. Мы собрались с ребятами у меня дома, многое вспомнили, о многом поговорили, спели наши любимые песни. Мы сохраняем нашу дружбу на протяжении всех лет. Несмотря на годы, и на расстояния, разделяющие нас. И такое общение дорогого стоит.