Культура ВРН

Актер театра и кино, заслуженный артист России Камиль Тукаев недавно он отметил полувековой юбилей. И решил, что пришло время откровенно рассказать о своей жизни и судьбе.

- Камиль, 11 января ты отметил 50-летие. Глядя на тебя, никогда не скажешь, что уже полвека прожито. Какие ощущения от этой даты? Она к чему-то обязывает человека?

- Спасибо за комплимент «что по мне не скажешь о моем возрасте». Честно сказать, эта дата подошла совершенно неожиданно, за какие-то последние месяц, полтора. Был в делах, в работе, вот и не заметил приближения, не успел все это осмыслить и подготовиться. Поэтому никакого чествования и празднования юбилея пока не было. Надеюсь, что, может быть, весной порадую зрителей каким-то спектаклем. Может и не один, а со своими товарищами. Но пока не будем загадывать.

- Где ты это планируешь сделать - в Москве, или в Воронеже?

- Я думаю, что это надо делать в Воронеже. Здесь мой основной зритель, тот, который меня знает и следит за моим творчеством. Ты говоришь, обязывает ли к чему-то эта дата. Да ни к чему она не обязывает. Просто хочешь ты того, или нет, а как-то начинаешь осмысливать прожитое и думать о том, а что еще впереди? Это, наверное, вольные или невольные мысли всех юбиляров. Я пока не понял и не ощутил себя в этой роли. 2010 год, стал для меня каким-то рубежом, временем достаточно нелегким, связанным с сильными потрясениями и испытаниями.

-  А именно?

- Прошедший год забрал с собой очень многих людей. Ушли из жизни замечательный театральный критик Марина Зайонц, с которой я был знаком еще в Иркутске, а в последнее время мы вместе были в жюри премии «Золотая маска» и очень сблизились, ушёл мой лучший друг, актер Юра Степанов, ушли мой отец, актёры нашего драм театра Юрий Васильевич Кочергов, Людмила Александровна Кравцова… Всем им светлая память.

В тоже время, минувший год принес много работы.

- В каком творческом направлении в основном шла работа?

- Во всех. Всего было понемногу. Была одна режиссерская работа, съемки в сериале «Бежать» режиссера Ольги Субботиной, где у меня была небольшая, но очень любопытная роль антиквара, были одни пробы и, конечно, выпуск спектакля «Циники». Вновь через четыре года я играл премьеру на сцене Камерного театра. Этому предшествовал период очень интересных и увлекательных репетиций. По-моему, спектакль получился очень сильный и глубокий. Моя всеядность удовлетворена сверх меры. Завершал год Рождественский благотворительный вечер, который мы готовили вместе с Михаилом Бычковым.

"Журавль"

- Не скучаешь там, в Москве, по воронежской сцене?

- Без сомнения. Театр - очень высокое, волнующее искусство. И пребывать в нем большое счастье. Радует, что когда-то я не ошибся в выборе профессии. Хотя метался, и даже порой пытался изменить актерству, но сейчас нисколько не жалею, что нашел себя в театре. Потому что в нашей профессии жизнь идет так насыщенно и интересно, как, наверное, не бывает ни в одной другой.

- А кем еще ты мог стать, распорядись судьба по-иному?

- Если совсем издалека начать, то когда-то я хотел быть пожарником, космонавтом, пастухом и клоуном. Стать клоуном было более устойчивое и осознанное желание. Поэтому в школе участвовал во всяких художественных кружках: танцы, чтение, проведение межшкольных концертов городского уровня. А еще, думаю, мог бы стать педагогом, поскольку легко нахожу общий язык с детьми. Сейчас меня посещает мысль - я сожалею, что в свое время не попытался поступить на режиссуру. Я пробовал поступать на актерское отделение к Анатолию Васильеву. Но после второго тура мне посоветовали идти на режиссуру. Таких амбиций я тогда не испытывал, мечтал лишь об актерстве. На что мне ответили, что на актерский есть более молодые ребята, поэтому будут брать их. Я уехал из Москвы обратно в Воронеж ни с чем. Хотя теперь жалею, что не послушался совета приемной комиссии. Режиссура стала притягивать меня все больше и больше. Оказывается, это так увлекательно! 1 июня 2010 года в тюменском молодежном театре "Ангажемент", художественным руководителем которого является мой коллега по первому фильму «Правда о щелпах» Леонид Окунев, состоялась премьера моего спектакля «Стойкий оловянный солдатик». Спектакль получился интересный - теневой, с проекциями, с костюмами, схожими по стилистике с 50-60-ми годами прошлого века. Там замечательная труппа, прекрасные ребята. Работать с ними было очень легко. Мне создали замечательные условия. Жил я прямо в театре. Не так давно пришло радостное известие, что наш спектакль получил высокую оценку экспертного совета национальной премии «Арлекин» и фестиваля театрального искусства для детей «Арлекин», который проводится в Санкт-Петербурге. И хоть мы не вошли в десятку конкурсной программы, зато оказались в числе тех шести спектаклей, что приглашены во внеконкурсную программу. А это тоже дорогого стоит. В апреле поедем с «Солдатиком» на невские берега.

- Ты смог найти себя в Москве? Можешь там творчески реализовываться так же, как в Воронеже?

- Если говорить честно - нет. Москва для меня по-прежнему больше место жительства, нежели чем место работы. А точкой приложения всех своих творческих сил, в основном, является Воронеж. Особенно, 2010 год. Я в Москве не был практически четыре месяца. Иногда на выходные ездил, чтобы увидеть семью и возвращался назад. Мне нравится одно выражение Ганди, который написал примерно так: все, что ты в этой жизни сделаешь, все будет незначительно, но сделать это надо обязательно! По этому принципу я и стараюсь жить. Не стоит придавать слишком уж большое значение каждому своему деянию. Надо легче к этому относиться, но надо постараться завершить задуманное.

- Ты не думал, что, может быть, надо было раньше уехать в Москву и тогда бы имел больше возможностей реализовать себя?

- Видишь ли, мне, как человеку (и об этом говорят окружающие меня люди), свойственна несколько заниженная самооценка. Когда я закончил театральное училище в Иркутске с красным дипломом, то по существовавшим в те времена правилам, при поступлении в любой московский театральный институт мне надо было сдавать не четыре экзамена, а два. Многие пользовались этим. Конечно, надо было тогда и мне использовать эту возможность. А сейчас что сожалеть о том, чего не было? Может, я и рад бы посожалеть - только о чем, я не знаю? Сожалеть о том, чего не было? Есть же реальная жизнь, которая по-настоящему радует. В ней есть и горести, и печали, и победы, и свершения, и падения, и грехи.

- Иногда, когда я вижу тебя на экране в эпизодах, лично мне становится обидно, что столичные кинорежиссеры не могут разглядеть артиста такого уровня, как ты, на которого надо делать отдельные фильмы. Для тебя не обидны эти эпизоды? А может это просто способ заработка?

- Провокационный вопрос. Если скажу, что обидно, это не совсем правда. Отвечу, что не обидно - тоже не есть истина. Она где-то посередине. Может быть, и есть легкая досада на то, что не все получается. Но в тоже время я понимаю, почему так происходит. Моей натуре не свойственно кому-то навязываться. Я никогда не хожу по кастингам, не стучусь в каждую дверь "Мосфильма", никому не предлагаю своих фотографий. На каждый фильм, в котором я снялся, я попадал, благодаря «сарафанному радио». Один кастингдиректор говорит другому, что есть такой то. И меня либо утверждали, либо нет. И если хочешь, в этом моя принципиальная позиция. Кино - дело интересное, увлекательное и занимательное. Но с очень коротким дыханием. Через короткое время ты совершенно забываешь текст, который произносил на экране. Зная, какая там конкуренция внутри, как все устроено в кинобизнесе, как туда проникают и по каким критериям отбираются люди, было бы глупо на что-то обижаться. Можно досадовать на существующие правила, в которые ты не можешь вписаться. Но не более того. Поэтому для меня всегда на первом месте театр. Это искусство с большим энергетическим запасом. Ты можешь принести что-то зрителям, раздать это, полностью опустошив себя для того, чтобы потом снова наполниться.

- То есть, стремления к славе у тебя нет?

- Конечно, нет! Ты задаешь мне странный вопрос. Мы знакомы много лет, и ты же хорошо меня знаешь.

- Спрошу по-иному: а как же актерские амбиции, ведь каждый артист хочет быть известным?

- Не знаю, насколько это верно. Ты же часто видишь известных артистов, которых тяготит их слава. Им порой хочется играть зайчиков, лишь бы никто их не узнавал. В такой жизни есть своя прелесть и свой интерес. Как прежде в юности, я сейчас уже не мыслю о подвигах, о славе.

- Значит, в юности это было?

- Не без того. Наверное, любой актер должен быть несколько честолюбивым. И он мечтает не столько о званиях, сколько о любви и признании зрителей. Более того, нужно самому себе нравиться и самого себя уважать. Ведь первый человек, которого ты должен уважать в этой жизни - это ты сам. В этом как раз и есть пересечение внутренних человеческих амбиций с актерскими амбициями. Но бывает в нашей профессии и так, что актер может много, а ему дают мало. И наоборот - много дают, но он не в состоянии это взять и нести. И это уже беда.

- Это проблема нереализованности, которая часто возникает у актеров, когда режиссеры видят их в одном амплуа, и не дают вырваться за его рамки?

- Именно! Поэтому я скажу тебе, что свободная жизнь, на свободных паях, так сказать, в этом есть своя прелесть. Когда ты предоставлен самому себе, и у тебя есть определенный багаж в профессии, то можешь быть независимым. Я благодарен тем четырем с лишним годам, которые принадлежу сам себе. В это время можно было подумать, прочувствовать свое внутреннее состояние, в каком-то смысле остановиться, придержать заданный ритм, заглянуть в себя и попробовать понять - а что ты на сегодня можешь, умеешь. Что ты пропустил и не успеешь сделать никогда. И я тебе скажу, что внутренние разговоры с самим собой самые интересные. Они не всегда могут быть радостными и благостными. Чаще досадными, кровавыми и даже жестокими.

"Обломoff"

- В Камерном театре к твоему юбилею подготовили стенд, где представлена твоя творческая биография. И я увидел, что в Москве все же ты играешь спектакли.

- Да, но в последнее время складывается так, что сейчас главная героиня одного из спектаклей с моим участием «Ощущение бороды» ждёт рождения ребёнка. А в спектакль «Майзингер» с некоторых пор введен второй актер, поскольку я был занят воронежскими делами, а мои партнеры по спектаклю не могли меня столь долго ждать. Так что в Москве мне не часто сейчас доводится выходить на сцену. Но были ещё разные интересные опыты. Для Калужского театра кукол Оксана Мысина, Сергей Гармаш и я записали спектакль по чеховскому «Медведю». Или участие в жюри фестиваля «Золотая маска». Это время счастья, поскольку видишь много интересного и талантливого.

- В каких театрах столицы можно тебя увидеть?

- В Центре драматургии и режиссуры Рощина и Казанцева на Беговой. Театр интересный, экспериментальный.

- Есть на сегодняшний день то, о чем ты сильно жалеешь?

- Я вот думаю, отвечать тебе на этот вопрос, или нет. Сразу ничего не приходит на ум. Если промолчать, получится, что я нечто утаиваю, о чем-то действительно жалею. За всю свою актерскую жизнь я ни о чем не жалею, только радуюсь, что мне повезло встречаться с замечательными, интересными людьми в профессии. В первую очередь, со своими педагогами Михаилом Богиным, Борисом Райкиным, Вячеславом Кокориным, Михаилом Бычковым, Леонидом Мацуевым, родителем знаменитого сейчас пианиста Дениса Мацуева.

- Камиль, тебе и этот вопрос может показаться провокационным, но я спрошу: мне интересно, с теми артистами, которых сейчас принято называть звездами, ты периодически работаешь на съемочной площадке. Не испытываешь перед ними дискомфорта?

- Видишь ли, всех нас объединяет эта профессия. И среди тех актеров, о которых ты говоришь и к числу которых я не принадлежу, нет никакой кичливости. Все мы делаем одно общее дело. Просто есть люди, которые закрываются, специально не подпускают к себе. Такое поведение, наверное, нужно для сохранения своего внутреннего мира. Мне приходилось работать со многими известными актерами. Сергей Маковецкий, Юлия Высоцкая, Михаил Пореченков, Ольга Ломоносова, Сергей Чонишвили, Евгений Миронов… И могу сказать, что это абсолютно открытые и доброжелательные партнёры, которым интересны жизнь и творчество другого. Их нельзя назвать друзьями, но если потом судьба сводит с ними вновь, то мы общаемся как давние приятели.

- Скажи, как твоя семья чувствует себя в Москве?

- И жена, и сын, в отличие от меня, прекрасно чувствуют себя в этом городе. Нина много ходит на спектакли, выставки, с удовольствием пишет картины. Она стала москвичкой, собственно, как и Клим. Наш сын хорошо учится в школе, проявляет большой интерес к творчеству, активно учит английский язык. Не исключаю, что он может стать актером. Он стал победителем конкурса в своей возрастной группе (в феврале ему исполняется 13 лет), когда читал «Маленького принца». Сейчас готовит к чтению отрывок из рассказа «Уроки французского» Распутина. Пусть он сам выбирает свой дальнейший жизненный путь. Будет актером, режиссером, художником-аниматором - неважно, главное, чтобы дело было по душе.

- Камиль, признайся, тебе вот исполнилось 50 лет. А насколько ты сам себя ощущаешь?

- Ощущаю на 35, выгляжу на 48 с половиной!