Культура ВРН

Помощник премьер-министра (заслуженный артист России Игорь Верник) снимает номер в гостинице, где хочет уединиться с секретаршей (Паулина Андреева). Облачившись в халат, он оставляет полуголую секретаршу на минуту одну у окна, но по возвращении находит на подоконнике мёртвое тело какого-то мужчины (заслуженный артист России Леонид Тимцуник). Они решают спрятать тело в шкафу. Приходит официант (Андрей Бурковский) и случайно уносит платье секретарши. Тем временем появляется секретарь помощника (заслуженный артист России Сергей Угрюмов).


Какое-то время герой пытается скрыть наличие тела в шкафу, но когда всё становится явным, они уже вместе решают, что делать с трупом. А между тем, главного героя ждут в палате лордов, куда он безуспешно пытается вырваться. В ходе пьесы появляется муж секретарши (Станислав Дужников), жена помощника премьер-министра (Кристина Бабушкина), сиделка (заслуженная артистка России Ирина Пегова). Герои меняют по несколько раз одежду, пышут страстью, много и эмоционально выясняют отношения, узнают друг друга и снова забывают... В конце управляющий гостиницей (заслуженный артист России Сергей Беляев) выгоняет всех вон.

Пьеса Куни, написанная в 1991 году, восходит к комедии положений с ярко выраженными элементами комедии дель-арте. Традиция комедии дель-арте подразумевает ритмику: узнавания и срывания масок, переодевания, сатирические высмеивания, фарс, акробатические трюки, – всё происходит в темпе Vivo, т.е. «живо». Беготня на сцене заключается в законченную форму и становится музыкой даже в отсутствии таковой. Актёры в таких спектаклях как будто сами музыканты одной группы: каждый играет свою партию, но вместе они рождают уникальное произведение, стройное и выверенное. В спектакле «№13D», к сожалению, этого нет: беготня так и осталась беготнёй единиц, а трюки – отдельными номерами. О слаженности работы артистов можно говорить только применительно к группе уборщиц (Яна Осипова, Дарья Кулида, Алина Кушим, Мария Пестунова) – их воркование и писк создавали как раз ту музыкальную суету характеров, которой не хватило коллективу основных актёров.


Комедия дель-арте предполагает и острую, темпераментную игру. Не хватает и этого, хотя сама пьеса – простор для ярких образов! Взять хотя бы секретаршу: вот она оказывается в одном шкафу с трупом – где визг, где в голосе кокотки ужас? Вместо этого из шкафа доносится низкий горловой взвой. Хорошо, пусть вы не кокотка и занимаетесь чем-то посерьезнее, но вы же с трупом в шкафу и вы женщина! Где визг?! Характерно, что на этом голосовом взвое, который в некоторых сценах граничит с хрипом (слышно, как артисты рискуют осипнуть и сорвать связки от натуги), держится весь спектакль. Женский визг, который здесь жизненно необходим, слышен только у Пеговой, но её роль так коротка, что он практически ничего не дал и не вдохнул-таки в спектакль Vivo. Голос, главный инструмент артиста, здесь крайне невыразителен у всех (за исключением Пеговой, Дужникова и Беляева). Возможно, поэтому так много излишней жестикуляции – выражать-то надо чем-то эмоцию, вот и руки неосознанно приходят на помощь.

Из положительного можно отметить работу заслуженного художника России Александра Боровского. Особенно люстры: классические, каскадные, в несколько ярусов, с ниспадающими хрустальными нитями, они великолепно украшают спектакль. Сама же сцена оформлена как гостиничный номер в отеле «Вестминстер»: стены вынесены на авансцену и обиты обоями в шотландскую клетку, стоят два диванчика без спинки по типу прикроватных, тумбы, столик с телефоном. Строго по центру дверь в коридор, по бокам – окно, стенной шкаф и дверь в спальню. Всё очень красиво и элегантно, ничего лишнего. Кроме того, по ходу спектакля то и дело в номере случаются короткие замыкания электропроводки, которые одновременно ярки и безопасны благодаря слаженной работе технической группы и художника по свету – заслуженного деятеля искусств России Дамира Исмагилова.

А вот выбор музыки к спектаклю показался странным – зарубежные хиты прошлых десятилетий, в основном англоязычные. Здесь вы услышите и тему из сериала про Джеймса Бонда, и «Лунную реку» Манчини, и Джипси Кингс, – т.е. практически концерт в стиле ретро-фм. Налицо и ряд закономерностей: это уже третья премьера подряд в МХТ Чехова, которая играется под музыку группы Queen (две предыдущие – «Идеальный муж. Комедия» и «Карамазовы» Богомолова). И даже с учётом того, что в «№13D» использование материала этой легендарной британской рок-группы оправдано местом действия (чего никак не скажешь о двух предыдущих премьерах), всё равно непонятно – нет другой музыки? Неужели нельзя создать уникальный музыкальный ряд? А если и брать зарубежную попсу, то как-то дифференцировать выборку?


Кроме того, это уже третья в МХТ Чехова премьера подряд, в которой вопреки исходному драматургическому материалу обыгрывается тема гомосексуальных отношений. Даже слово «обыгрывается» не совсем уместно в данном случае – вопреки исходному материалу в пьесы встраивается эстетика гомоэротического. В случаях с Богомоловым можно было списать эту вольность на оригинальный режиссёрский замысел и стиль. Но вот и Машков заставляет артистов ёрзать на диванах под случайным свидетельством постороннего, который, конечно, думает о содомии. Зачем добавлять комичного посредством именно таких подтекстов? Зачем и сюда вписывать эту тему? Неужели у режиссёров МХТ запас шуток исчерпывается лишь темой мужеложства? Когда дело касалось только одного режиссёра, можно было говорить об оригинальности, но когда дело касается двух режиссёров подряд, налицо тенденция. Причём тенденция, которая не демонстрирует ни чувства юмора, ни большого ума у создателей спектаклей.

Возможно, такие режиссёрские домыслы доходят до зрителей быстрее под музыку группы Queen, лидер которой, легендарный Фредди Меркьюри, был нетрадиционной ориентации. А вообще, странно, что МХТ Чехова не использует музыку Элтона Джона, например. Думается, что и его оприходуют вскоре – надо будет добавить в новый, складывающийся сейчас репертуар театра немного лирики и романтизма, которыми славится этот талантливейший британский музыкант и открытый, кстати говоря, гомосексуалист.

Спектакль «№13D» заканчивается демонстрацией небольшого фильма, для чего на сцену театра опускается большой экран. Показывается полёт чайки: она берет свой старт у Биг-Бена в Лондоне, кружит вокруг него немного, затем летит в Париж и кружит там вокруг сверкающей Эйфелевой башни, и вот она прилетает в Москву, кружит на Красной площади, вокруг гербовых орлов на башнях Исторического музея. Затем чайка летит в Камергерский, влетает в театр и занимает своё место на фирменном занавесе МХТ, логотипом которого, как известно, является ее силуэт.

Уместность этого фильма вызвала бы много вопросов, если бы не одна деталь. Дело в том, что полёт чайки над символами Великобритании и Франции был спокоен и миролюбив, а вот пролетая над гербовым орлом на Красной площади, чайка каким-то образом умудрилась сломать ему одну голову и свалить корону. Экран это показывает крупным планом. Хочется спросить у создателей спектакля: что это было, и что они хотели этим сказать? Возможно, авторы хотели пошутить. Смеяться сейчас модно, а МХТ Чехова хочет оставаться в авангарде (и неважно, что шутки уже одни и те же). Весь вопрос в том, в авангарде чего и кого. И еще один вопрос: есть ли у них что-то сакральное, применительно к, простите уж за пафос, Родине? Или уже смешно от всего тотально? Собственно, такой фильм под занавес объяснил все самые глубинные подсмыслы последних премьер в МХТ Чехова…

Театр в Камергерском носит имя величайшего русского писателя и драматурга, что самим этим фактом приковывает к нему внимание всей мировой культурной элиты. Отлитый в бронзе Антон Павлович скромно стоит в углу напротив МХТ и грустно на него смотрит. Видят ли это в театре? Думают ли там, наследниками какой величайшей культуры они являются: и музыкальной, и драматургической, и актёрской? Почему не видно работы артистов (пот на лице Верника и Дужникова ни о чём не говорит)? Почему не ставят ни одной русской пьесы? Откуда такое засилье англосаксонской культуры? В чём смысл, непосредственно, постановки этой пьесы Куни, которая больше напоминает современное скетч-шоу, чем полноценную комедию? Да, эта пьеса была удостоена премии Лоуренса Оливье и признана в 2000 году лучшей в Европе, однако, положа руку на сердце, надо признать, что эти внутренние регалии еще не знак абсолютного качества.

Цены на билеты в партер МХТ достигают 13 тысяч рублей. В этой ценовой категории билеты расходятся обычно среди богатейших людей России, а с учётом государственного статуса театра и близости к зданиям властных структур, можно предположить, что среди зрителей МХТ есть и чиновники. Возможно, интересы именно этих чиновников театр и обслуживает. Короче говоря, МХТ Чехова становится храмом искусства для избранных – а почему бы и нет. Но тогда причем тут Чехов – певец маленького русского человека?

Владимир Машков – один из самых одарённых русских актёров, по праву носящий звание Народного артиста России и стоящий в одном ряду с такими величинами как Иннокентий Смоктуновский и Евгений Евстигнеев. А что же спектакль «№13D»?

Посмотрите, Владимир Львович, на Антона Павловича в углу Камергерского: льстецы всегда всем довольны и аплодируют, истина же тиха и почти незаметна.