Культура ВРН

Данг Тхай Шон родился в 1958-м году, в Ханое, во время гражданской войны во Вьетнаме. Его детство прошло под разрывы американских бомб. Учиться музыке юный Данг начал в эвакуации, в деревне Суан Фу под Ханоем, в землянке, крытой соломой. Нот не хватало, настоящим сокровищем был сборник Шопена, который удалось раздобыть его матери, тоже пианистке. А потом во Вьетнам приехала советская делегация, и входивший в её состав педагог Горьковской консерватории Исаак Кац посоветовал талантливому мальчику продолжать обучение. Данг окончил курс Ханойской консерватории, а затем, по совету Каца, его направили в Москву.

После триумфа 1980-го года на конкурсе имени Шопена карьера пианиста пошла в гору. Он много гастролирует, играет с лучшими оркестрами, записывает диски, преподает, проводит мастер классы в разных странах и уже сам входит в состав жюри международных конкурсов. Сейчас Данг Тхай Шон живет в Канаде, в Монреале, но по-прежнему любит Россию, где прошла его юность и где к нему пришел первый успех.

С Воронежским Академическим симфоническим оркестром под управлением народного артиста России Владимира Вербицкого Данг Тхай Шон сыграл Пятый концерт Бетховена, Мы услышали очень свежую трактовку знаменитого «Императора». Великолепная техника и красивый поющий звук производят удивительное впечатление: игрой Данга невозможно не любоваться, она завораживает, как красота крадущегося тигра или благородный блеск холодного оружия.


Данг умеет останавливать время. Когда он играет, забываешь обо всем на свете, кроме музыки. Ну а вне сцены – это обаятельный, улыбчивый человек, с которым очень приятно общаться. Данг Тхай Шон прекрасно говорит по-русски – ведь он десять лет прожил в России.

- Это мой дебют в Воронеже, - говорит пианист. – С маэстро Владимиром Вербицким у нас полтора года назад был концерт в Тайване, мы играли концерт Шумана. Выступать с ним для меня – удовольствие, потому что обычно солист всегда идет за дирижером, а здесь дирижер следит за каждым моим тактом. У нас много совпадений – во взглядах на исполнение музыки, в эстетическом вкусе, поэтому, когда я получил приглашение выступить в Воронеже, то с радостью откликнулся.

- Вы сейчас живете в Канаде. Почему выбрали эту страну?

- Это долгая история. Сначала я жил в России, потом в Японии, надо было где-то остановиться. Впервые я играл в Канаде с Монреальским симфоническим оркестром в 1989 году. И тогда же решил туда эмигрировать. Там я понял, что значит свобода. Я говорю об этом не просто так: свобода в жизни дает и артистическую свободу. Переезд в Канаду стал поворотным. Даже в моей игре что-то изменилось. Там чудесные условия для работы. Хотя я там просто живу, а основная работа у меня за границей – в Японии, Корее, Китае. Хотя у меня есть свой класс в Монреальском университете.

- Нынешние молодые музыканты отличаются от Вашего поколения?

- По-другому и быть не может, ведь сама жизнь изменилась. Я родился во время вьетнамской войны, всё моё детство прошло даже не в Ханое, а в горах, в эвакуации. В этом были свои плюсы и минусы. Конечно, там не было никаких условий для занятий музыкой, особенно для пианистов. Инструментов не хватало, их тяжело было вести из Ханоя. С другой стороны, именно этот контакт с природой много дал в эмоциональном плане. Мы там жили целой школой, как большая семья. Вместе делили и радости и страдания. Для музыкантов важны две составляющие: техническая и эмоциональная. Первой можно научиться в школе, а вторая приобретается только с опытом. Жизненный опыт дает содержание, возможность общаться с большой музыкой.

- Вы начали учиться играть на фортепиано, потому что у Вас мама – пианистка?

- О-о-о, это тоже целая история!.. Я самый младший в семье. Старшие сестра и брат тоже играли на рояле и виолончели. И когда пришла моя очередь, родители сказали: «Хватит, сколько можно, и так в семье очень шумно!». Но, как правило, когда родители говорят «нет», дети говорят «да». Я сам очень хотел заниматься.

- Когда наблюдаешь за Вами во время игры, чувствуется, как вы любите инструмент…

- Рояль – самый интимный партнер. Даже с близкими людьми вы не сможете поделиться тем, что вы доверяете инструменту. У меня нет секретов от рояля.

- Мы это услышали в Вашей игре. Сегодня был Бетховен, но я не могу не вспомнить о Шопене, потому что это особенный для Вас композитор…

- Это судьба. Еще в горах, когда я был маленький, первое, что я услышал, была музыка Шопена. Вечер, тишина, темнота – там вообще не было электричества, и мама играет ноктюрны и мазурки Шопена. А в 70-м году мама как почетный гость поехала на конкурс имени Шопена в Варшаву и привезла ноты, записи. Представляете, у меня не было ни Моцарта, ни Баха, ни Бетховена, был только Шопен! Я жил только его музыкой, день и ночь!

- Наверное, это и помогло Вам выиграть конкурс Шопена в 80-м году?

- Это была абсолютная авантюра! У меня тогда вообще не было опыта участия в конкурсах. Я даже ни разу до этого не выступал с сольным концертом, ни разу не играл с оркестром. И поэтому я играл в Варшаве с такой свежестью. Именно это и дало мне шанс. Технически все участники конкурса были сильными, а вот такая свежесть… Это получается только один раз в жизни.

- Очень точное слово – свежесть. Я его постоянно повторяла, когда слушала сегодня Вашего Бетховена. И еще, может быть, это не совместимо с Бетховеном, но он у Вас получился нежным…

- Просто мы привыкли, что Бетховен – это борьба и драматизм, сила и энергия. Но ведь у него душа как у всех. И в его музыке есть всё. Особенно ему удается боль. И страдания. Конечно, в первой и третьей части есть торжественность, героизм. Но вообще Пятый концерт не самый драматичный, например, по сравнению с Третьим. В этом сезоне я играю все пять концертов Бетховена. За два вечера: в первый – Первый, Второй и Третий концерты, а на следующий – Четвертый и Пятый. У меня сейчас полоса Бетховена.

- А кто из русских композиторов Вам ближе?

- Русская душа – это Чайковский и Рахманинов. Я даже записал пластинку – «Времена года» Чайковского. Я много играю и Скрябина, и Прокофьева. Я же десять лет прожил в России, поэтому очень люблю играть русскую музыку. По натуре мне, может быть, ближе французская музыка. И основной репертуар у меня сейчас – импрессионисты. А вот романтическую музыку я играю в русской традиции. И как раз первый мой профессор, Владимир Натансон, который подготовил меня к конкурсу Шопена, дал мне базу пения – научил, как надо петь на рояле.


- У Вас такой необычный творческий путь, Вы достигли всех высот, о которых может мечтать пианист. И всё-таки, если бы у Вас была возможность вернуться в какое-то время, какой бы период выбрали?

- Времена студенчества в Московской консерватории. Это самые красивые годы моей жизни! Я сейчас даже не очень стремлюсь выступать в Москве, потому что уже не нахожу там того, что было тогда. Всё так сильно изменилось! И внешне, и внутренне. Конечно, многое изменилось в лучшую сторону, но легкая ностальгия по тому времени всё же есть. Я жил в общежитии, у меня было много друзей. Сейчас этого уже нет.

- А вообще любите выступать в России?

- Да, но я не очень стремлюсь в большие города. Мне нравится Новгород, Екатеринбург – там еще осталась традиция слушать классическую музыку.

- А как мы слушаем?

- О-о-о, вы хорошие слушатели! Я сегодня очень обрадовался, когда увидел в зале много молодежи. Ведь сейчас в Европе, в Америке большинство публики на классических концертах – пожилые люди. А у вас в зале много молодых. И это очень важно.

Слушатели долго не отпускали пианиста со сцены. Данг Тхай Шон дважды выходил играть на бис. Он подарил нам еще несколько удивительных минут, исполнив виртуозную пьесу Дебюсси «Фейерверк» и Мазурку ля минор ор. 17 Шопена, который по-прежнему остается его любимым композитором.


Объявление

Планируете переезд? Чтобы он не затянулся, а вы потом судорожно не искали потерянные вещи, лучше всего обратиться к настоящим профессионалам. Вашему вниманию переезд днепр от настоящих специалистов. Мы вам гарантируем высокое качество услуг по доступным ценам.