Культура ВРН

С известной актрисой театра и кино, заслуженной артисткой России Ольгой Игоревной Кабо встретился и побеседовал обозреватель Павел Лепендин.

- Ольга, в нашей стране у Вас много поклонников, которые знают Вас, в основном, по кино. Хотя Вы всегда позиционируете себя театральной актрисой. Люди из других регионов, зачастую не имеют возможности приехать в Москву и сходить в театр. Да и Вы не во всех городах можете побывать на гастролях. Не обидно, что многие воспринимают Вас исключительно как киноактрису?

- Наверное, слово «обида» здесь не совсем уместно. Но вы правы, на сцене меня можно увидеть совершенно другой и непредсказуемой. В театре имени Моссовета, в театре Киноактера, в различных независимых проектах я с удовольствием путешествую со своими героинями по временам и странам, меняю парики и платья разных эпох, а вместе с этим перевоплощаюсь из булгаковской Маргариты в королеву Англии Анну («Стакан воды» Скриба), из миссис Эрлин («Веер леди Уиндермир» Уайльда) в японку Сичеко из пьесы «Самое дорогое бесплатно» Юкио Мисима или танцовщицу фламенко Ольгу в спектакле «Ванна из лепестков роз» Вадима Бочанова… К сожалению, палитра образов, предлагаемых кинематографом гораздо беднее, чем в театре. Поэтому пользуюсь случаем познакомиться с новыми зрителями во время гастролей. Такие театральные  поездки - это колоссальный опыт для артиста и огромная ответственность перед публикой, которая ждет встреч со столичными коллективами. Для жителей глубинки поход в театр - действительно событие. Видели бы вы, какими красивыми люди приходят на спектакли - дамы в вечерних платьях, мужчины в костюмах - они специально готовятся к выходу.  Их умение слушать и эмоционально реагировать, их аплодисменты и теплый прием дорогого стоят! Иногда после спектакля «поклонники» ожидают своих «кумиров» у служебного входа. Я стараюсь уделить немного времени каждому из них, никогда не отказываюсь давать автографы и фотографироваться на память.

- Как выпускница Института кинематографии стала в полном смысле театральной актрисой?

- Леонид Хейфец, в то время главный режиссер театра Российской Армии, пригласил меня показаться на роль Нины Арбениной в спектакле «Маскарад» по  Лермонтову. Нашу первую встречу я помню до сих пор. Леонид Ефимович попросил меня подняться на сцену и что-нибудь почитать. На тот момент у меня уже было около 15 главных ролей в кино,  но совершенно никакого опыта работы в театре. Оказавшись на сцене, я так растерялась, что ничего не могла вспомнить кроме монолога Джульетты, который последний раз читала при поступлении во ВГИК. И возможно все бы окончилось плачевно для меня, так как от волнения я читала не лучшим образом, если бы случайно в зал  не вошел Олег Иванович Борисов, который уже начал репетировать роль Арбенина. Он увидел меня и сказал Хейфецу: «По-моему, это наша Нина». Эта фраза все и решила. Работали мы долго, интересно. Борисов был актером с большой буквы, очень заботливым и сильным партнером. Именно он преподнес мне первые уроки существования на сцене, да еще такой огромной, как сцена ЦАТРА, учил, как правильно распоряжаться жестами, как посылать звук в зрительный зал. И до сих пор я чувствую себя уверенно на любой площадке, знаю, что меня везде будет слышно и видно. И, конечно, я очень благодарна Леониду Хейфецу за то, что он поверил в меня и на всю жизнь «заразил» театром!

«Маскарад» долго держался в репертуаре. Но это были 1990-е годы, времена жесткие и бездуховные. Людям вообще было не до театра. Случалось, что актеров на сцене было больше, чем публики по ту сторону рампы. И это в зале, рассчитанном на 2500 мест! К концу спектакля бедные зрители сбивались в кучку, чтобы чувствовать себя не так одиноко, и щедро дарили нам свои аплодисменты. И я была горда тем, что мне посчастливилось стоять на одной сцене рядом c Людмилой Чурсиной, Владимиром Зельдиным, Борисом Плотниковым, Федором Чеханковым.

- Но ведь Хейфеца на посту главного режиссера вскоре сменил Борис Морозов.

- Да. И у нас с Борисом Афанасьевичем было очень плодотворное сотрудничество.  Он подарил мне знакомство с драматургией Шекспира, Островского, Мольера…  Морозов очень глубоко разбирал материал пьесы, к моменту выхода на сцену я знала об авторе, о времени, о героине практически все. Эти знания создавали прочный фундамент, на базе которого было легко импровизировать и творить. Одна из моих любимых ролей - Вера Филипповна в спектакле «Сердце не камень», за которую я получила несколько театральных наград.  

- Почему же тогда Вы изменили Театру Армии?

- Павел Хомский пригласил меня в театр имени Моссовета на роль Роксаны в спектакле «Сирано де Бержерак». Естественно, что я не думала ни минуты! Сначала играла как приглашенная артистка, но через год мне предложили перейти в труппу. Решение далось нелегко, ведь 10 лет жизни я отдала Театру Армии. Но я вдруг поняла, что новый театр - это начало нового витка в моем творчестве, это знакомство с новыми режиссерами, партнерами, зрителями. И просто подчинилась судьбе… В этом году исполняется 10 лет моему служению «Моссовету». Я занята в пяти спектаклях. Кроме Роксаны выхожу в ролях коварной Фелисьяны в «Учителе танцев»,  любительницы поэзии Киры Августовны в «Серебряном веке», властной интриганки пани Юлиасевич в «Морали пани Дульской» и балерины-неудачницы в  недавно вышедшем спектакле «Кастинг-Casting». Я очень люблю свой театр и все мои роли!

- Насколько мне известно, «Сирано…» до сих пор держится в репертуаре?

- Недавно мы сыграли 200-й спектакль. Несмотря на столь солидный «возраст», «Сирано» очень любим зрителями, в зале никогда не бывает свободных мест. Мы с Александром Домогаровым, бессменным исполнителем заглавной роли, очень часто замечаем в зрительном зале одни и те же лица. У спектакля есть верные поклонники, которых мы очень ценим. Иногда мне даже кажется, что если я вдруг забуду текст, кто-то из этих постоянных зрителей обязательно подскажет, ведь за 200 раз можно легко выучить все строчки наизусть! ( Смеется) У нас прекрасная команда: Сергей Виноградов, Дмитрий Щербина, Мария Кнушевицкая, Юрий Кузьменков, Леонид Евтифьев. Нас всех объединяет и одухотворяет эта великая история Любви. И очень часто после спектакля мы собираемся у кого-нибудь в гримерной и еще долго обсуждаем прошедший спектакль, не желая расходиться…

- Не устали за долгие годы от этой работы?

- Наоборот, каждый раз открываю в себе самой нечто новое. Шлейф моего личного опыта, общения с партнерами, сегодняшнее настроение каждого из нас, даже погода, делают очередной спектакль живым и неповторимым!

- Театр имени Моссовета – особенный. Из тех, кто здесь раньше работал, что ни имя, то легенда. Каким-то образом здесь, за кулисами, ощущается незримое присутствие знаменитых актеров?

- Наш театр умеет хранить традиции. На третьем этаже расположены именные гримерные, где на специальных табличках из латуни выгравировано: «Здесь в такие-то годы гримировались - Раневская, Марецкая, Орлова, Плятт, Марков, Жженов»…  Когда я только пришла в этот театр, меня в первую очередь привели сюда, на этот «музейный» этаж, и я чуть не расплакалась от эмоций, которые на меня нахлынули.

Да и сейчас в Моссовете очень сильная актерская труппа. Анатолий Адоскин, Ольга Остроумова, Георгий Тараторкин, Нина Дробышева, Александр Пашутин (кстати, он учился в Суворовском училище в Воронеже) - есть на кого равняться молодым.

- Как я понимаю, у артистов есть возможность максимально реализовать себя (чего, увы, не часто встретишь во многих других театрах)?

- Именно так. Мы не конкурируем, мы созидаем! В нашем театре действительно очень интеллигентная, творческая атмосфера, которая создавалась еще легендарным Завадским. Конечно, у каждого актера своя судьба, но даже у тех, кто выходит на сцену в эпизодах, есть реальный шанс сыграть главную роль. Все зависит от отношения к делу. Театр чувствует и ценит преданных ему людей, а равнодушные или желающие мгновенной славы надолго в храме искусств не задерживаются.

- Ольга, мы поговорили о Ваших театральных учителях. Но ведь во ВГИКе были не менее именитые педагоги на курсе, где Вы учились: Сергей Бондарчук и Ирина Скобцева – Ваши мастера. Хороший первоначальный трамплин в профессию?

- 4 года учебы во ВГИКе - 4 интереснейших года моей жизни! Бондарчук преподавал не только актерское мастерство, он учил нас выживанию в профессии и терпимости в творчестве. Актерская профессия очень зависимая, часто несправедливая к артисту, и Сергей Федорович всегда говорил, что нужно уметь ждать, никогда не  сдаваться и не опускать руки. Да, могут быть времена забвения и гонений, неудач и проигрышей, но главное - всегда оставаться самим собой и не предавать свое призвание!

-  И находиться в постоянном тренинге?

- Безусловно! Есть масса примеров, когда артисты после 40-50 лет вдруг становились настоящими звездами. А бывает и наоборот, сыграл в молодости одну звездную роль, а дальше – тишина. И к успеху, и к поражению актер всегда должен быть готов. От нас, учеников, Бондарчук и Скобцева требовали полной отдачи. Мы практически жили во ВГИКе. Занимались хореографией, акробатикой, фехтованием, степом, сценической речью. Бесконечно репетировали отрывки и сочиняли этюды. Я не говорю еще об общеобразовательных предметах. Ведь только тогда актер интересен на сцене и на экране, когда он сам является личностью.

- Сергей Бондарчук был жестким педагогом?

- Он был талантливым и мудрым педагогом! Если у студентов что-нибудь не получалось, Сергей Федорович сам любил показывать. Помню, как-то во время одной неудачной репетиции отрывка, он пришел в ярость,  вышел на сцену и сыграл за всех нас один, причем без слов и, повернувшись к нам спиной, дал нам тем самым понять, что слова не так важны, главное - эмоциональный посыл и выполнение актерской задачи. Представляете, его спина ожила на наших глазах, каждый мускул его тела, казалось, говорил со зрителями… А мы смотрели затаив дыхание и не верили, что можно ТАК сыграть!

Сергей Бондарчук был сильным человеком, настоящая глыба, «матерый человечище»! Вместе с ним мы пережили тот жестокий и несправедливый 5-ый Съезд Кинематографистов, после заседаний которого учитель приходил в мастерскую подавленный, расстроенный, подолгу молчал, перебирая четки... Но даже тогда, когда его пытались «свергнуть», растоптать, он находил в себе силы репетировать с нами, студентами, дипломный спектакль «Вишневый сад», в котором я была Раневской. Думаю, окунаясь в гениальную драматургию Чехова, рассуждая о жизни и о любви чеховских героев, он погружался в работу, отгораживая себя от реалий того времени. Эти репетиции я помню до сих пор.

- Ваш дебют в кино состоялся до того, как вы поступили во ВГИК?

- Да. Мне было 15 лет.

- Как Вы считаете – не рано ли? Некоторые педагоги, набирая курсы, скептически относятся к тем абитуриентам, у которых был опыт работы в кино, или театре. А где же «чистый лист»?

- Вы правы, Павел. Считается, что в театральные вузы надо поступать будучи чистым, белым листом, который в процессе обучения должен был «заполняться» знаниями. Но я не могла лгать и призналась, что снялась в двух фильмах. А в третьем, «Миллион в брачной корзине» Всеволода Шиловского, как раз снималась во время вступительных экзаменов. Это была моя первая работа на площадке с такими прекрасными и известными актерами, как Александр Ширвиндт и Софико Чиаурелли, Валентин Никулин и Лариса Удовиченко, Николай Гринько и Леонид Оболенский. В перерыве между дублями я читала им свою программу для поступления - стихи, прозу, басню, а мэтры делали мне замечания и искренне помогали мне. К счастью, Сергей Федорович после первого тура принял меня на свой курс, не взирая на груз моего кинематографического опыта. Он просто поверил в меня. Да и во время учебы я много снималась, несмотря на вгиковский запрет сниматься до третьего курса. Мастера отпускали меня, предупреждая, что на съемках мне предстоит учиться на своих ошибках. Ведь съемочная площадка - это уже производство, где не будут делать скидки на то, что ты еще не профессионал, а только студентка. И были абсолютно правы. Только увидев себя на экране из зрительного зала, я понимала, как не надо играть. Я научилась хладнокровно и критически оценивать свои работы.

- У Вас, помимо российских, есть и зарубежные кинопроекты?

- Да, я работала в Америке, в Южной Корее, но это было уже давно. А в прошлом году я снялась в Польше у Ежи Гофмана. Фильм называется «Варшавское сражение. 1920 год». Это историческое кино. У меня драматическая роль русской аристократки, роль практически без слов, все переживания, боль, страх, все в глазах, жестах, настоящая «жизнь человеческого духа», если по Станиславскому. За несколько съемочных дней я прошла большую творческую школу. Пан Ежи, как и Сергей Бондарчук, и Лев Кулиджанов (у которого я снималась в прекрасной картине «Умирать не страшно») к каждому эпизоду относился очень внимательно, у него не было проходных кадров. Гофман в совершенстве знает русский язык, очень любит Россию и часто сотрудничает с российскими актерами. В фильме также заняты Александр Домогаров и Даниэль Ольбрыхский, с которыми, к сожалению, у меня не было общих сцен. В сентябре состоится мировая премьера картины в Варшаве, жду ее с нетерпением!..

- Вы часто отказываетесь от киноролей, особенно, если эта работа связана с сериалами?

- Частые мелькания на экране в мыльных операх, мне кажется, «замыливают» личность актера. Долгоиграющий сериал - это всегда производственный конвейер, а любое жесткое производство не имеет ничего общего с творчеством. Пока жду интересных предложений, но времени зря не теряю. В прошедшем сезоне у меня было две премьеры. С замечательной певицей Ниной Шацкой мы создали спектакль, посвященный творчеству Анны Ахматовой «Память о солнце» (режиссер Юлия Жженова). В сопровождении симфонического оркестра я читаю произведения Анны Андреевны, а Нина исполняет романсы на ее стихи. Перед зрителями будто проходит вся жизнь великой поэтессы, начиная с ее херсонесского детства, наполненного грезами о прекрасном царевиче, до трагического ленинградского периода, когда она потеряла мужа и сына… Этой работой мы жили полгода. И новый спектакль в родном театре им. Моссовета «Кастинг-Casting», поставленный Юрием Ереминым совместно с талантливым хореографом Аллой Сигаловой. Для этого проекта мне пришлось несколько месяцев серьезно заниматься танцами, пластикой, растяжками, ведь спектакль танцевальный, римейк бродвейского мюзикла «Corus Line». Получилось необычное, яркое, праздничное шоу.

- У актерской профессии есть одна негативная сторона – излишний интерес зрителей к личной жизни своих кумиров. Как Вы относитесь к назойливому проявлению внимания к себе?

- Я не впускаю в свою жизнь посторонних людей. Предпочитаю домашний уют, тишину загородного дома шумным мероприятиям и многолюдным тусовкам. Мой дом - это мой мир, здесь я могу быть самой собой. Самое счастливое время то, которое я провожу в кругу своей семьи. Моя личная жизнь скрыта от прессы и особо любопытных. Хотелось бы, чтобы зрители знакомились со мной по моим ролям, а не заглядывали в замочную скважину с помощью желтой прессы… Хотя за долгие годы привыкла к подобному внезапному вмешательству в мою жизнь, и уже даже не обращаю внимания на происки некоторых журналистов.

- Ольга, что для Вас является самой высокой зрительской благодарностью?

- Когда во время спектакля в зрительном зале рождается тишина. В этой тишине - единение двух миров - реального и вымышленного, сценического. Тогда разрушается четвертая стена между актерами и зрителями, и наши сердца бьются в унисон… Ради таких мгновений хочется выходить на сцену. А еще мне приятно, когда люди, узнав меня, начинают улыбаться… Это значит, что мои роли дарят им надежду, веру и добро.

- Вам не кажется, что сегодняшнее телевидение делает все наоборот?

- Действительно, наше телевидение зомбирует народ, внушая страх и неуверенность в завтрашнем дне. Ведь искусство для того и существует, чтобы сеять «разумное, доброе, вечное», как сказал Некрасов. А в нашей стране разумного очень мало. Доброго - еще меньше. А о вечном мы просто забыли. Нас насильно хотят ввергнуть в пучину безысходности, лишив веры и надежды. А этого допустить ни в коем случае нельзя! 

- Вы любите экспериментировать в театре, на съемочной площадке?

- Если роль того  позволяет, готова быть разной - и кривой, и косой, и смешной, и нелепой. Я кайфую, когда мне предлагают нечто острохарактерное. Мечтаю сыграть какое-нибудь чудовище в детской сказке. Да и переросла я уже роли голубых героинь, хватит играть романтических особ! Я открыта для творческих экспериментов.

- Значит, остается надеяться на лучшее?

- Уверена, мои лучшие роли еще впереди.

- Ольга, Вы по натуре оптимист?

- Наверное, даже, абсолютный оптимист! Я не позволяю себе поддаваться хандре, могу усилием воли исправить себе настроение и никогда не зацикливаюсь на негативе. Главное в моей жизни - солнце, творчество и любовь!