Войти
Персона
05.08.2015 13:12
Художник Евгений Щеглов: «Я ищу в человеке Бога»

Художник Евгений Щеглов: «Я ищу в человеке Бога»

  • Текст: Денис Данилов
  • Фото: Денис Данилов

Евгений Дмитриевич Щеглов родился в Воронеже 11 февраля 1962 года. Учился в 61 средней общеобразовательной школе и, одновременно, в воронежской детской художественной школе. Окончил Воронежское художественное училище. Высшее профессиональное образование получил в Харьковском художественно-промышленном институте по специальности художник-реставратор. На данный момент – один из самых известных воронежских портретистов, участник многочисленных выставок и пленэров. Член Союза художников России, заслуженный художник РФ. В августе Щеглов примет участие в масштабном Бунинском пленэре.

- Евгений Дмитриевич, Вы помните тот момент, когда решили стать художником?

- Я не помню в детстве конкретно этого перехода к желанию изображать окружающий мир и человека. Не помню точного своего возраста, но припоминаю сам момент: у нас с родителями была двухкомнатная квартира в первом кооперативном доме шинного завода. Я помню, что у нас были гости в большой комнате, а я сидел и рисовал на стуле в родительской. И я дал себе такую установку: хватит рисовать, как дети. Взял и начал рисовать внятные профили. Я не могу назвать своё детство обездоленным. Родители, можно сказать, меня баловали, у меня не было отказа ни в игрушках, ни в книгах, были у меня и цветные карандаши. Я нарисовал африканский профиль, который увидел в каком-то политическом плакате – нарисовал без ярких африканских черт, можно сказать, европейцем, но выкрасил почему-то синим карандашом! Так я показал, что человек темнокожий.
Для меня всегда было естественно и органично рисовать, в том числе, писать портреты. Уже в детском саду у меня была популярность и слава художника. Я её, бывало, не совсем корректно использовал – устраивал товарищам испытания, а победителю дарил рисунок. Потом, правда, они перестали соревноваться, стали гордые, но за мои рисунки продолжалась борьба.
Конечно, я рисовал и другое – машины, дома. Очень любил рисовать лошадей. Мама вот моя, царство ей небесное, до последнего времени это вспоминала: «Женька, ты, говорит, и сейчас так вот коня не нарисуешь, как ты в детстве делал». Потому что как-то всё это прошло, не осталось того увлечения лошадьми, а ведь я собирал книги, открытки. В Москве купил набор открыток музея коневодства при Тимирязевской академии, где были сверчковские, соколовские лошади, даже серовские были. Очень дорожил им.
А люди, людей рисовал постоянно. Мама отвела меня в студию ДК шинного завода. Вела там занятия Дора Ильинична Дунаева, спасибо ей и низкий поклон. Такой я был наглый, амбициозный парень: видел в альбомах работы Брюллова, Кипренского и старался рисовать так же. Любил сюжеты войны 1812 года, нравился мне этот период. Больше, конечно, такой антуражный портрет – когда кирасы, кивера, статные мужчины. Я рисовал и русских полководцев-генералов, также и французских и имел наглость спрашивать у кого лучше – у меня или у Кипренского. Амбиций, конечно у меня хватало. Но уже тогда я всё время рисовал портреты.
Рисовать серьёзно , как я считаю, я начал в детской художественной школе. У нас была сильная школа. Многие ребята пытались поступать в серьёзные художественные вузы, минуя вторую ступень – училища. Правда, случалось это крайне редко, а в училище все желающие получали достаточную подготовку. Воронежское училище только открывалось, поэтому люди ездили и в Москву, и в Пензу, и в Питер - и всегда поступали. С третьего класса мы серьёзно занялись рисованием. Вначале были гипсовые головы, потом уже живые люди. Тогда уже портрет для меня стал потребностью. Желание написать, нарисовать человека. Портрет – первостатейное для меня, напряжённый счастливый труд. Остальное уже творческий отдых, попытка поменять палитру, поэкспериментировать.


- Вы упомянули имена Брюллова, Серова, Кипренского, они оказали на Вас большое влияние? Хотелось бы узнать о Ваших личных вкусах и предпочтениях.

- Однозначно – русская школа, потому что процесс моего творческого формирования происходил, когда мы жили в какой-то, можно сказать, счастливой информационной изоляции от западного мира. Сейчас посмотришь в интернете – как много было классных художников в Европе, в Америке. С болью в сердце начинаю примиряться с тем, что существовала не только великая русская школа. Тогда казалось несомненным, что мы впереди планеты всей. Как бы то ни было, я воспитан на русской школе и, как говорится, после сорока походку не меняют. Я и не собираюсь. Я – человек русский, пропитанный русским воздухом, и живу я в России. Говорю со своим зрителем на понятном русском языке живописи. Ничего другого изобрести не пытаюсь.
Русская школа – Репин, Серов, масса великих художников, всех перечислять – пальцев у доброй тысячи человек не хватит. Любимейший, конечно у меня – Валентин Александрович Серов. Репин – ещё один колосс. Сомовские, рокотовские портреты люблю. Русский портрет, начиная с Никитина, я знаю довольно-таки неплохо и стараюсь читать всё, что касается новых исторических и художественных открытий.

- Вы почерпнули что-то у этих великих мастеров?

- Безусловно! Мне же посчастливилось учиться на реставрационном факультете. Меня подтолкнуло туда то, что я, скажем так, бесфантазийный художник. Трудно мне придумывать композицию. Я художник-визуалист, что вижу то и пишу. Мне на втором курсе предлагали поменять специализацию, уйти на живопись, а я ответит, что кроме портрета ничего писать не хочу, не люблю.
Я помню первый свой портрет в институте – портрет Миропольского. Художник, ученик школы Левицкого. Его самая известная работа – хрестоматийный портрет Ломоносова. Вот я начал с него. Копировал Щукина. А дипломная моя копия – большой портрет тропининского писателя Щербинина. Портрет на фоне условного итальянского пейзажа с романтическими элементами. Мне повезло, я шесть лет копировал в основном одни портреты. Естественно, я знаком с техническими приёмами живописи мастеров предыдущих поколений.


- Особенностью работы художника-портретиста является психологический аспект. Портрет отображает не только внешность человека, но и его натуру, личность. Видению этой человеческой природы можно научиться или художник рождается с таким даром?

- Это природная данность – каркас, на который нанизывается всё остальное. Когда есть эта любовь, это внимание, какая-то интуитивность. Что-то, что тяжело обозначить словами, некая божественная данность. У некоторых есть абсолютный музыкальный слух, а я, например, его напрочь лишён. Даже чувства ритма нет. Есть великие исполнители, композиторы, интуитивно понимающие музыку. То же и с художниками.
Я ведь к людям отношусь по-разному. Я живу в мире, где встречаются люди более или менее мне симпатичные. Как и я им. Я общаюсь со всеми категориями людей, а для портрета я ангажирую человека, который мне интересен. Чем именно он интересен не всегда можно сразу сказать. Внешность, пластика, внутреннее содержание – это улавливает интуиция, некий импульс, который невозможно выразить. Нет такого ёмкого слова, которое бы наиболее ярко это отразило, может, я просто его не знаю. Чувство необходимости, острой потребности рассказать об этом человеке.
Когда я прохожу рядом с портретами Рокотова, Левицкого, рядом с портретами 18 века, создаётся ощущение, что не я на них смотрю, а они на меня. Некие окна в пространстве. В портрете обязательно есть диалог – мы можем больше сказать глазами, нежели словами. С любимым портретом можно постоять, побеседовать. Есть в нашем творчестве что-то чуть-чуть мистическое. Иногда пишешь портрет и не успеваешь осознать, когда ты его закончил. А бывает, пишешь аналогичный, и ничего не получается. Портрет же пишут трое: художник, модель и ещё некто, мне думается муза или, скорее, ангел-хранитель. Иногда ты выпадаешь из времени, когда пишешь, иногда наоборот – адреналиновый восторг. Художник создаёт, страдает, решает… Мистика, не мистика, у меня тоже были моменты для меня не до конца понятные – что было со мной, как всё произошло. У портретов тоже своя жизнь есть, из классических примеров – литературный «Портрет Дориана Грея». Не так всё однозначно в профессии портретиста. Даже если отмести бабушкины сказки, останется элемент интриги, элемент тайны искусства.


- А какие профессиональные качества требуются хорошему портретисту?

- Знаете, у профессионала всегда есть осознание момента, когда нужно «выключить» эмоции. Некоторые вещи мастер делает автоматически, не нужна работа сердца и души. Работают чисто технические ходы. Цветовые, например. Это, к сожалению, болезнь многих, в том числе и моя – тональный повтор, одни и те же цветовые комбинации. Не относится, разумеется, к гениальным художникам. Существует масса механических приёмов, как уйти от этого. Главное – понять это головой, потом придёт и на эмоциональном уровне. Такой узкий профессионализм, который не даёт художнику стать нудным.
Опыт становится результатом работы головы, профессионального интеллекта, который художнику необходим. Если художник не красноречив – это не значит, что он не интеллектуален профессионально. Разговорный жанр – прерогатива других творческих профессий, политиков, например. Но, в любом случае, живопись это тоже диалог. Вначале было слово, и слово было Бог. Мы тоже пишем слово в каждом мазке, в каждом нажиме кисти есть буква. Я и своим студентам советую: вначале вы постройте фразу и поймите о чём вы хотите сказать. Хотите, даже запишите. Если пишете блондина – не забывайте, что вы пишете человека с белыми волосами, не потеряйтесь в погоне за цветовыми нюансами.
Иногда глаз затирается, и ты обращаешься к слову. Задачу определяйте словами. Мы тоже пишем словами. Глухонемые жестами говорят, и им всё понятно, а мы говорим языком краски.

- На этом языке уверенно говорит искушённый зритель. Неопытный может и не понять его.

- Неискушённый точно поймёт искренность той или иной фразы. Если, конечно, говорить с человеком на птичьем языке или на узкоспециализированном профессиональном, интеллект может зажевать саму фразу. Вес слова пропадёт. Вопрос в том насколько ты уважаешь своего зрителя, собеседника. Он хочет поговорить с тобой, и, если ты заявляешь ему «Ты дурак, я стою над тобой, я умнее тебя», ничего не выйдет. Моя позиция другая – искусство должно консолидировать, объединять, как те же самые великие Пушкин, Есенин. Мы когда произносим эти фамилии, мы сразу понимаем – у нас одна позиция. Мы люди одной культуры, одного этноса. Это как напоминание, как пограничные столбы. Мы должны знать свои истоки и свои отправные точки.
Со всеми я стараюсь говорить языком Пушкина, чтобы было понятно и простому человеку и интеллектуалу. Я же рос, смотря на работы Шишкина, Репина, Левитана. Они для меня меньше не стали, в них до сих пор полно тайн. Оно как с искусством – чем больше берёшь, тем больше становится. И авангардисту есть, что взять у великого Репина, и постмодернисту. И просто обывателю.


- В связи с этим хотелось бы узнать как Вы относитесь к современному искусству и что для вас обозначает этот расплывчатый термин.

- Отношение у меня, скажем так, не лучшее. Если я всю жизнь считаю задачей искусства искать в человеке Бога. Если человек создан по образу и подобию Божьему. Есть определённые моменты в жизни, та её часть, о которой вообще, может, не стоит говорить. Искусство не должно стремиться к приземлённому, искусство не должно вызывать агрессии. Искусство созидательно и позитивно. Даже соревновательно, в чём-то похоже на спорт. Я написал так, а ты напиши лучше! Это говорит о том, что в нас есть Бог, и он от нас не отвернулся.
А вообще, меня иногда смущает образовательный уровень представителей современного искусства. Даже если взять наших воронежских. Я многих знаю, некоторые даже у меня учились. Я прекрасно понимаю, что их выбор – вынужденная необходимость. Бывает, человек просто не может иначе. Не может нарисовать, что называется, хорошо и правильно. Не конкурентоспособен. Но у них есть чисто человеческие амбиции, хочется заявить о себе. А в честной борьбе и по правилам не получается. Часто, это свойственно молодёжи. Поэтому правила нарушаются. Игра вне правил, она никогда не приветствовалась. А самореализация – пожалуйста, пусть будет!
Возникновение таланта это озарение. Природа боится пустот, ведь много интеллигенции истребила революция. Великая Отечественная свой ужасный вклад внесла. Сколько было талантливой молодёжи, которая не успела реализоваться. Сколько погибло, не дожив даже до момента самопонимания, самоосознания. Поэтому, видимо, талант просыпается в крестьянских детях, в выходцах из рабочих семей. Природа, в широком понимании этого слова, считает, что есть необходимость в таких людях – новых представителях интеллигенции. Пытается восполнить баланс, пока есть в этом необходимость. Дай Бог ,чтобы так и дальше было.

- Вы заядлый участник и энтузиаст пленэров. Чем они привлекают Вас как портретиста?

- Пленэр для меня – как поездка на велосипеде, я не собираюсь участвовать в профессиональных гонках, но езжу, куда хочется и как хочется. Для меня это возможность дать зарядку глазу. Портрет – очень короткая дистанция, максимум три метра. А в работе над пейзажем расстояние измеряется километрами. Глаз после такой нагрузки острее ощущает детали. Я и студентам говорю: вы не пишите плоско, представьте планетарность головы. Нос – это Эверест, Монблан. Глаза – озёра, моря. Почувствуйте этот перепад, от отблеска глаз до кончика носа тысячи километров.
Пленэр даёт возможность техническую. Когда пишешь на расстоянии в пару метров – ты привыкаешь и не чувствуешь глубины воздушного слоя. Человек же должен дышать на твоём портрете, он не в вакууме находится, не в банке. И, естественно, с природой ты предельно откровенен. Здесь не спрячешься.
Портрет может быть комплиментарным, дифирамбным. Если ты позитивно относишься к человеку, ты постараешься подчеркнуть его достоинства и скрасить недостатки. Есть портреты-обличения, я их не люблю. Портреты есть всякие, это великий жанр, большущая глубина. Но моя позиция неизменна – я ищу в человеке Бога. Я пишу то, что я вижу в человеке. Кто-то пишет физический аспект видения – свет, отражённый от предмета. У кого-то другая мотивация, но все перед природой предельно искренни. Там нечего таить. Чем пленэр и этюд дорог – минутой возможности сказать то, что ты ощущаешь в данный момент. Пейзаж очищает душу, природа она вообще – лечит.


- В течение Вашей жизни работа художника видоизменилась или осталась прежней? Какие черты современной профессии вы можете отметить?

- Родился я в эпоху попыток создания рая на земле. До коммунизма мы не дожили, он не случился, а социализм был благостным временем для изобразительного искусства. Художники были востребованы. Искусство служило государству, и в этом я негатива не вижу, если это идёт в унисон и искренне. Я не говорю о милитаристических амбициях, а имею в виду здоровое желание государства расти и развиваться. Мне гораздо понятнее искусство, которое заставляет человека собой гордиться, чем то, которое унижает его до уровня дрожащей твари, обуреваемой ничтожными физиологическими потребностями. Пускай это одна из множества составляющих некой великой концепции гуманизма и человеколюбия, но суть не в этом. Тогда можно было служить искусству бескорыстно – мы были молодыми людьми, которые думали не о хлебе насущном, а о своём будущем месте в Третьяковской галерее.
Сейчас, конечно, время другое, надо ежедневно думать о быте, деньгах. Есть регулярные обязательства, мешающие свободно размышлять о вечном, о будущем. Тем более, когда есть дети. Не то, чтобы это стало главенствовать, просто художник выпал из большой экономической схемы нынешнего времени. Как хочешь – так и живи. Хорошо ещё, что мы можем пользоваться наработками эпохи социализма, идти с той скоростью, которую нам придали наши недавние предшественники. В моей мастерской работал Гончаров. В соседней, чуть дальше – Лихачёв. Кто-то смог приноровиться, кто-то ушёл поклоняться золотому тельцу, судьба разная. Свой отпечаток наложил капитализм – человек человеку волк, выживает сильнейший. Я, если честно, отношусь к категории счастливых людей – мои работы покупают. Я зарабатываю честно, искренне, мне платят за моё творчество. Не продаю душу. Как писал Пушкин – «Не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать».
Мне приходилось писать в Воронеже и для людей очень богатых. У нас любят искусство. Но, знаете, интереснее работать с людьми как раз не столь богатыми, у них как-то душа поменьше пресловутым золотым тельцом вытоптана. Я стараюсь больше писать для интеллигенции, но интеллигенция у нас финансово пострадала больше всего в эпоху реформ. Поэтому хочется сказать отдельное спасибо моим зрителям и коллекционерам, которые меня ценят и не забывают.





Объявление

Живопись – это изображение мира, живых существ, восприятие мира художником. Исходя из этого, портрет, как один из видов живописи, послужит отличным подарком. Вашему вниманию предлагается заказать портрет маслом. Более детально ознакомиться с информацией можно на сайте mportret.ru.

Ранее в рубриках
В ВоронежеБолельщикам сказали прийти на матч «Факел» – «Оренбург» за несколько часов до начала

Правительство региона приняло решение провести поединок со зрителями на трибунах.

В РоссииНа международный конкурс фотографии «Свет и Цвет» будут допущены работы, созданные с помощью ИИ

В конкурсе могут участвовать дети и взрослые, профессиональные фотографы и фотолюбители, фотохудожники, художники, дизайнеры.

В миреЛюди и вправду боятся клоунов, особенно дети

Посещение клоунами больниц нежелательно – дети этого не хотят и боятся.

ОбществоГотовность стадиона «Факел» за два месяца повысилась на пять процентов

После недавних обещаний губернатора сдать объект 1 июня темпы работ замедлились вдвое.

ТеатрОсуждённые Воронежской области показали спектакли в рамках фестиваля «Свобода творчества»

Артисты представили «Бориса Годунова», «Сказку о царе Салтане» и музыкальную композицию «Болдинская осень».

Кино и телевидениеКассовые сборы в России за четверг, 28 марта: второй шанс «Летучего корабля»

Эксперты полагают, что фильм ещё «возьмёт своё» после неудачного первого уик-энда.

ПерсонаАнатолий Крюков ушёл с поста директора специальной музыкальной школы на Никитинской

77-летний руководитель написал заявление по собственному желанию и оставил должность.

ЛитератураВышел детектив Л. Д. Росс «Святой остров. Из архива старшего инспектора уголовной полиции Райана»

Наконец-то наши издатели обратили внимание на автора множества бестселлеров.

МузыкаМузыкальные звёзды Америки не спешат поддерживать Джо Байдена

В наступившем году никто из знаменитых исполнителей не поддержал переизбрание Байдена на пост президента США.

Изобразительное искусствоЛучшие фото недели 16-23 марта 2024 в мировых СМИ

Трудно было выбрать лучшее из лучшего – отличных снимков оказалось как никогда много.

Зал ожиданияМузей-заповедник «Костёнки» приглашает на праздничную программу «Выход из зимней спячки»

Будут организованы традиционные народные гуляния, игры, забавы, викторины.

ГлавноеНочь в Воронежском театре оперы и балета получилась красивой и загадочной

Она продлилась более 4 часов и собрала на своих мероприятиях более 100 человек.