Культура ВРН

- Адгур Михайлович, признайтесь, ностальгия привела вас на постановку в Борисоглебский театр, которому вы некогда посвятили почти десять лет жизни?

- В какой-то степени и ностальгия. К тому же, мы давно обсуждали с главным режиссером театра Анной Бондаренко возможность что-нибудь мне поставить здесь снова. И так совпало, что у меня появилось свободное время, в театре возникло «окошко» для репетиций, драматургический материал заинтересовал обе стороны. Все эти обстоятельства вновь привели меня в Борисоглебск.

- После вашего отсутствия здесь, в каком состоянии застали сейчас труппу, руководство театра, уровень режиссуры?

- Приятно, что дух творчества, который здесь был в мое время, продолжает оставаться сейчас, несмотря ни на что, развивается, и даже преумножается. Что касается постановок, то с одними можно соглашаться, с другими – спорить. Но для меня первично то, что люди в этом театре занимаются творчеством и делают свою работу от души. Такой подход замечаешь буквально с первого взгляда. Еще один факт, который меня порадовал – инфраструктура в театре стала гораздо лучше. О многом из того, что появилось тут сейчас, в мое время даже мечтать было невозможно. Конечно, это значительный шаг вперед. За что хочу сказать слова благодарности и руководству театра, и администрации города.

- При театре продолжает работать студия, в основании которой вы принимали участие. Какое впечатление произвели на вас нынешние ее воспитанники?

- Пока я их мало видел. Поэтому могу сказать только о первых своих впечатлениях. Сегодняшних ребят, на мой взгляд, роднит с теми, кто только начинал осваивать эту «целину», азарт в глазах, неиспорченность окружающей нас действительностью, влюбленность в то дело, которое они пытаются постичь и изучить. Главное, что атмосфера взаимоотношений между студийцами и более опытными актерами благостная. Для более глубоких выводов, есть ли у кого из ребят перспективы, родятся ли из них новые звездочки, нужно время и возможность узнать их поближе.

- Насколько я понимаю, вы уже определились с названием пьесы, которой будете радовать борисоглебцев?

- Совершенно верно. Буду ставить «Королеву красоты» Мартина МакДонаха. Это одна из первых его пьес, благодаря которой автор стал известен. Да, это не самая совершенная его работа, но при этом одна из самых очаровательных.

- Значит, вы ее выбрали из-за очарования?

- Не только. Я являюсь поклонником творчества МакДонаха. Мне представляется, что любой уважающий себя профессиональный театр должен так или иначе прикоснуться к его пьесам. Мартин человек плодовитый, написал достаточно много, так что есть возможность выбора. МакДонах – новое явление в драматургии. Как сказал о нем один британский театровед: «Это первый великий драматург ХХI века». Я полностью согласен с таким утверждением. МакДонах привнес в театр новый язык, новую поэтику, иные, порой весьма нестандартные взаимоотношения между героями.

- Определились с выбором исполнителей на роли?

- Я посмотрел ряд спектаклей, побывал на репетициях, прошелся по гримеркам, чтобы, как говорится, поглядеть людям в глаза, поближе познакомиться с теми, кто пришел в театр уже после моего ухода с поста главного режиссера. Естественно, фамилии исполнителей основных ролей я держал в голове еще до того, как приехать на постановку в Борисоглебск. Иначе бы не выбрал эту пьесу. Нельзя, условно говоря, ставить «Гамлета», если ты не представляешь, кто из артистов будет у тебя принцем Датским. Для себя я фактически сразу определился, что главную роль в «Королеве красоты» будет играть Анна Игоревна. Я достаточно хорошо знаю ее творческие возможности. Она классная актриса. В чем я лишний раз убедился на увиденных сейчас спектаклях «Последний срок» и «День космонавтики», которые, кстати, Анна и поставила.

- Вы во многом способствовали тому, чтобы Бондаренко уделяла внимание не только актерской профессии, но и режиссуре. Заметили ее продвижение в последние годы?

- Конечно! Актерски она полностью соответствует фразе, что настоящий талант идет от природы и отличается от наученности тем, что его возможности практически безграничны. Мы даже не знаем, на какие подвиги способен наделенный такими данными человек. Режиссер может давать только посулы для становления артиста, а природному актерскому таланту дает возможность развиваться только хорошая драматургия и значимые роли. Режиссеры могут развиваться и расти только с актерами, никак иначе. В театре понятие «я» вообще должно отсутствовать. К сожалению, не всегда так бывает. Должно присутствовать понятие «мы», поскольку режиссер зависим от актеров настолько же, как и они от него. И если по каким-то причинам режиссер не продвигается в росте, это, безусловно, сказывается на актерах. И ровным счетом наоборот. Тут наличествует момент, характерный не только для Борисоглебского театра, но и для других подобных в небольших городах России. Там мы часто встречаем слабые технические возможности, обычно не населенные труппы, в которых работают мало обученные актеры. И для режиссеров это драма. Какими бы семи пядями во лбу они ни обладали, если актеры – главный инструментарий режиссера – не в состоянии воплотить его замыслы, быть адекватными драматургии, ты, как постановщик, тоже не можешь развиваться. В этом плане Борисоглебску повезло. Здесь театр и внешне, и внутренне развивается на глазах. Дай Бог, если поднимутся зарплаты, актерам будет предоставляться жилье, появится возможность приглашать сюда более опытных актеров, а не только ориентироваться на артистов, подготовленных в своей среде.


- После отъезда из Борисоглебска, нескольких лет работы в воронежских театрах, вы отправились в Тверь. Сколько лет возглавляли там театр?

- Почти четыре года.

- В интернете я недавно прочитал, что у вас там случилась весьма неприятная ситуация.

- С одной стороны, действительно, неприятная. А с другой – весьма распространенная в наших театрах. В тандеме директор – главный режиссер, зачастую, существует внутреннее противоречие. Подобная система управления досталась нам еще от советских времен. В ней есть и свои плюсы, и свои минусы. Главный режиссер (как это и должно быть) отвечает за то, что происходит на сцене, за творческое состояние труппы. А директор курирует финансовую и техническую части (так тоже предполагается). Но по всем юридическим документам – как было и в моем случае – директор обычно является полновластным руководителем театра. И если что-то взбрело ему в голову, то уже сложно находить какой-то контакт. Если говорить в нескольких словах, то директор вдруг пожелал стать художественным руководителем Тверского театра. И я в этой должности перестал быть ему нужным. У театра появились какие-то успехи, премии, призы и так далее. Власть и слава штуки такие, которые по-разному воздействуют на людей. В моем случае директор начал перетягивать одеяло на себя.

- Почему вдруг?

- Сперва мягко, аккуратно он начал делать намеки на то, чтобы я ушел по собственному желанию. Когда вышел на откровенный разговор с директором, то услышал нелицеприятную фразу в свой адрес. Заявление об уходе я писать отказался. Вследствие чего наш конфликт начал развиваться. Я ничего не сделал для того, чтобы меня уволили по статье. Для этого придумали такие нелепые вещи, что мне остается только удивляться. Решение зависит от суда, который пока еще идет.

- Театр заново начал жить, стал узнаваем в стране, вы получили ряд премий. Как объяснили вам такое решение?

- Никак. Более того, если бы не журналисты, которые искренне любят театр в Твери, то все прошло бы тихо и незаметно. На самом деле, приведенные ими факты соответствуют действительности. Не хочу хвалиться, но ради объективности приведу следующие примеры. В минувшем сезоне я получил Гран-при и приз за лучшую режиссуру на фестивале «Тверское Золотое кольцо». А весной удостоился первой губернаторской премии. Их несколько, эта – самая главная. И после всего мне предложили написать заявление об уходе. Я счел это абсурдным.

- Однако вы не ставили спектакли год!

- Просто создавалась искусственная ситуация, когда мне не давали работать по разным причинам. Вы же понимаете, человек, который считает себя хозяином в театре, в принципе, может сделать все. Два моих спектакля не увидели сцены. После этого директором был собран худсовет. Этот человек является его председателем, что тоже нонсенс. Определили репертуарный план, где не нашлось места для спектаклей главного режиссера. Такие вот абсурдные вещи. А потом спрашивают: «Почему главный режиссер не ставит?». Выявляются определенные глупости, и, если говорить совсем уж откровенно, обычная провинциальная бодяга ставится во главу угла. Директором театра, где я работал, является военный в отставке. У нас в стране получается так, что в театре и в футболе разбираются все, кому не лень. Почему мне никто и никогда не предлагал стать ректором технического вуза? А в данном случае директором стал человек совершенно не театральный, не имеющий специального образования и какого-либо отношения к театру.

- Какую дальнейшую перспективу вы для себя видите? Опять мотаться по городам на постановки?

- Глагол «мотаться» подразумевает некую вынужденность. Это не так. В подобных поездках есть свои плюсы. С одной стороны, все время сидеть на одном месте нельзя. Нужно освежать свои впечатления. А с другой – я считаю, что обязан восстановить справедливость. Тут дело не в одном частном случае, коснувшемся меня. Подобных ситуаций множество. И все они обычно заканчиваются тем, что под определенным давлением обстоятельств худрук на все плюет и пишет заявление об уходе. Как правило, такие ситуации происходят с людьми востребованными, а те, кто их третирует, на самом деле практически ничего из себя не представляют. Такие люди всегда найдут для себя применение собственных сил и таланта. Что связываться с теми, кому личная выгода дороже общего дела. Я хочу прекратить подобную практику, хотя в одном частном случае, касающемся меня. Подобному административному давлению надо сопротивляться.

- Вам, как творческому человеку, неужели хочется заниматься такой рутиной?

- Я вынужден этим заниматься. Если ты развернешься и скажешь: «Да гори оно все синим пламенем!» - подобное заявление будет выглядеть нелепо. Сейчас, зачастую, в российских театрах всевластие директоров. А это, на мой взгляд, абсолютно неправильно.

- Ваши слова – очевидный повод необходимости театральной реформы!

- Она, безусловно, нужна. И одной из основных задач реформы должно быть то, чтобы у руля власти в театрах находились профессионально подготовленные люди. Нужно хотя бы этого добиться, а только потом проводить серьезную театральную реформу по всем направлениям. Если сейчас дать команду по всей стране заниматься ей, то кто возьмется за дело? Опять же, зачастую далекий от театра директорский корпус, либо группы актерской братии. А это не совсем правильно. В суть проблемы нужно смотреть гораздо глубже. Здесь не должны превалировать личные мотивы.


- Насколько реально ваше возвращение в Борисоглебск, а может и в Воронеж, в театрах которого вы тоже работали, поскольку сейчас вы, по сути дела, безработный?

- Да, сейчас в штате театра в Твери я не числюсь. Но сезон, фактически до весны, у меня уже расписан. Я договорился на постановки с разными театрами, в разных городах. Одновременно буду ездить в Тверь и продолжать «воевать». А дальше посмотрим, как сложится жизнь. Может, куда и пригласят. На сегодняшний день сложно что-либо загадывать. Касательно Борисоглебска и Воронежа, я вспоминаю замечательные слова Геннадия Шпаликова:

По несчастью, или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места...

Когда было хорошо где-то, это замечательно. Но лучше всегда браться за что-то новое.


Объявление

Теперь удаленно при помощи интернета можно делать многие вещи. Покупать продукты, одежду, работать и учиться. Режиссёр театра дистанционное обучение это не миф, это реальность. Попробуйте, возможно, в будущем мы о вас ещё услышим.