Культура ВРН

- Владимир Сергеевич, 2 октября воронежский театр драмы открывает 212-й сезон чеховской «Чайкой» в вашей постановке. В одной из наших предыдущих бесед вы говорили, что доросли и дозрели до этой пьесы. В процессе работы что-то изменилось в вашем ощущении произведения?

- Безусловно. Когда принимаешь решение над чем-то работать, появляются замысел, некие ощущения, легкий эскиз прочтения того или иного произведения. Допустим, видится какой-то забор, одно или два деревца, какая-то тропочка. Но, когда начинаешь работать, понимаешь, что нужен не забор, а французская изгородь, не то дерево, а другое. Процесс размышления над произведениями Чехова обширен и многогранен. Автор сам заставляет что-то уточнять, развивать замысел, делать его более близким и понятным зрителям. Любой спектакль как ребенок. Тебе приносят и дают в руки сверточек из одеяльца. И первоначально кажется, что ты никакого отношения к нему не имеешь. Но в дальнейшем, когда радуешься его первым шагам, вместе с ним взрослеешь и болеешь, возникает внутренняя привязанность и желание всеми силами поддержать этого человека. Таков закон природы. Подобное происходит и со спектаклями. Конечно, «Чайка» ставилась очень много, имеет различные трактовки. Все знают интонацию Чехова, героев, тоскующих по лучшей жизни. Мы старались сделать постановку современной, понятной, но без агрессивного вторжения нынешней эстетики. Я, очевидно, не способен на резкие, кардинальные прочтения классики. Стараюсь следовать традициям, но не забывая о тенденциях, близких нашему сегодняшнему зрителю.

- У вас были трудности выбора при назначении актеров на роли в «Чайке»?

- Если бы не было актеров на роли, то не родился бы сам замысел постановки. Можно замахиваться на «Гамлета», «Ричарда III», «Медею», но если некому играть главных героев, то и говорить не о чем. Всегда нужно ориентироваться на то, что есть. Когда появляется замысел, то примерно понимаешь, кто и как сможет его осуществить. Учитывается, с кем из артистов интересно работать, кому это важно для роста, кто достаточно точно соответствует твоему пониманию пьесы и ее проблематике.

- Редкий случай, когда академический театр открывает сезон двумя премьерами. Сразу после «Чайки» будет представлен «Тартюф» в постановке Анатолия Слюсаренко. Этот режиссер соответствует той эстетике, которой вы придерживаетесь?

- Да. У меня был неприятный случай в самом начале моей работы в Кольцовском театре. Спектакль, созданный Владимиром Ореновым, был представлен в иной эстетике. Я пошел на рискованный шаг, сняв эту постановку с репертуара. А ведь были затрачены деньги, потеряно время на репетиции, дальше последовали судебные иски со стороны Оренова. Во всяком случае, мне кажется, позор с его прокатом был бы больше, чем иные затраты. «Тартюф» - достаточно интересный спектакль, со своей концепцией, с явными, на мой взгляд, актерскими удачами. Мы сдали его в конце прошлого сезона, но широкая публика еще не смогла по достоинству оценить эту работу. Перед премьерой у постановщика будет возможность что-то исправить, доделать, детализировать. Он в профессиональном смысле человек дотошный, вдумчивый, понимающий, на чем нужно акцентировать внимание.

- Какими еще постановками вы предполагаете радовать публику?

- Я практически сформировал репертуар на весь год. Могу назвать все работы. Слюсаренко приступил к репетициям сценической фантазии по пьесам Эдуардо де Филиппо «Цилиндр» и «Человек и джентльмен». Будем также делать настоящую сказку, которая пойдет не только в новогодние и рождественские дни, но и станет играться по субботам и воскресеньям в течение сезона. Речь о пьесе «Волшебные кольца Альманзора» в постановке Александра Загораева. Режиссер из Санкт-Петербурга Александр Баргман, который недавно возглавил питерский театр имени Комиссаржевской, будет у нас ставить пьесу английского драматурга Тома Стоппарда «И входит свободный человек». Уже знакомый нашему зрителю молодой режиссер Никита Рак будет ставить на малой сцене спектакль по пьесе Ярославы Пулинович «Как я стал…». После премьер Баргмана (она должна состояться в конце февраля) и Рака (ориентировочно состоится в начале марта), начнется работа над новой пьесой Ивана Вырыпаева, которая нигде не ставилась. Права на нее принадлежат Эдуарду Боякову, обещавшему взяться за постановку этой пьесы. Мне кажется, для наших артистов опыт работы с Бояковым будет полезным. Меня подкупило и то, что пьеса рассчитана на артистов среднего возраста нашей труппы, которые не слишком задействованы в моих спектаклях. Затем к работе приступит выпускник нашей Академии искусств Александр Огарев, москвич, и в скором будущем главный режиссер Томского театра драмы. Он будет ставить «С любовью не шутят» Мюссе. Если прибавить этот список к «Чайке» и «Тартюфу», в итоге получится восемь названий на открывающийся сезон.

- В межсезонье произошли изменения в труппе театра?

- Да. С тремя актерами я не продлил контракт, двое молодых ребят по личным причинам уехали в Санкт-Петербург. Жаль, что ушел из театра и наш ведущий молодой артист Сергей Буков. Но здесь тоже личные причины. В итоге ушли шесть человек, а в труппу мы взяли пять новых артистов. Одни уже с опытом работы, другие - недавние выпускники. Все они уже подключены к работе. Надо также делать вводы вместо ушедших. Со всеми новыми актерами заключен контракт на год.

- Вы перешли на контрактную систему?

- Да, она полезна. Надо посмотреть, как артист или актриса войдут в труппу, насколько они станут соответствовать надеждам, которые на них возлагаются. Система, когда отсутствуют контракты, изжила себя. Когда артисты на всю жизнь, вне зависимости от востребованности, закреплены за одним театром, мне представляется неправильным.

- Для вашего театра сезон фактически уже открылся: вы ездили на фестиваль старейших театров России в Калугу. Почему повезли далеко не лучший спектакль из своего репертуара - «Приручение строптивой» по пьесе Застырца?

- Просто это единственный из моих спектаклей, который можно вывезти на гастроли. Ни «Мост короля Людовика Святого», ни «Реку Потудань», ни «Энциклопедию» мы не можем показать на других площадках, поскольку там нет подходящих условий. Меня убеждали принять участие в этом фестивале. Театр пошел на риск. Но в конце концов мы все-таки выехали на гастроли, приобрели определенный опыт. Зрители хорошо приняли работу, а критики по многим параметрам были недовольны. Но для нас это в любом случае урок. Я не тешу себя надеждой, что на мои спектакли в Воронеж поедут смотреть с той же активностью, как в свое время ездили в Паневежис, где в театре работали интересные режиссеры, играли неординарные актеры, например Донатас Банионис. Во время реконструкции театра мы старались сделать свой второй дом - в первую очередь приспособить его для себя. Сейчас я понимаю, что сложное технологическое оборудование нашей цены стало своеобразным препятствием для выездов и гастролей. Теперь я начинаю это учитывать и пытаюсь отказываться от неких «домашних радостей». Потому что театр без выездной деятельности - это в некотором смысле хромой театр.

- В наступающем сезоне ценовая политика изменится?

- Да. Мы планируем немного снизить цены. Поскольку понимаем, что зритель, на которого рассчитываем, зачастую не может купить билет. А мне хочется, чтобы на спектакли приходили люди читающие, думающие, студенты.

- Какова же в среднем будет цена билета?

- От 500 до 750 рублей на идущие спектакли и 900 - на премьеры.

- Пока еще вы играете на сцене Концертного зала, где когда-то работал театр. Сейчас количество спектаклей ограничено тремя в месяц, да и то только на большой сцене. Каковы дальнейшие перспективы?

- Я думаю, нам скоро придется уйти из Концертного зала. Желание распрощаться с нами присутствует. Но никаких претензий к руководству Концертного зала я не могу предъявлять, поскольку теперь это отдельная самостоятельная организация со своими планами. К сожалению, это не совпало с моими, о которых мы говорили с руководителями области и местной культуры, чтобы иметь возможность продержаться в Концертном зале, пока не сформируется репертуар в «Зимнем театре». Нужно время, пока в афише не появится 15 -- 16 спектаклей. Я просил на это два года - не случилось. Мы и так задыхаемся от того, что нам негде хранить декорации. Спасибо, что Концертный зал дал нам возможность выстроить там производственно-репетиционный комплекс, где будет возможность и хранить декорации, и изготавливать их, и репетировать, не занимая сцену «Зимнего театра». Сейчас в театре репетиционный процесс может ограничиваться тем, что вечером нам надо играть спектакль, поэтому декорации должны демонтироваться для установки новых. Воронежский проектный институт «Гипрокоммундортранс» уже подготовил разработки по этому проекту. Ведется согласование проектно-сметной документации. Главное, дожить до момента, когда будут предоставлены такие условия, при которых мы сможем перебраться в это помещение и освоить его. Минимум год-полтора надо продержаться.

- В завершение беседы хочу у вас уточнить информацию: вы действительно на какое-то время уезжаете из Воронежа?

- В самом деле так. Меня пригласил на постановку ведущий театр Китая - Пекинский народный художественный театр. Это как бы их МХАТ. Буду там ставить спектакль по пьесе «Шесть персонажей в поисках автора» Пиранделло. Затея авантюрная, потому что это совершенно другие культура и эстетика. Здесь, в России, я могу понять, органичен артист или нет, вижу, где актерская фальшь, а где правда. Что говорят китайские артисты и как они воплощают текст, понять будет сложно. Но отказываться я в любом случае не хочу. Считаю, что, если режиссер не сталкивается с экстремальными ситуациями и не выезжает на постановки в другие города, он «закисает». Поэтому я и провел подготовительную работу, пригласив сюда режиссеров на новые постановки, чтобы Воронежская драма работала планово, актеры были заняты и театр не простаивал в относительно недолгое время моего отсутствия.


Объявление

Каждый человек хотя бы раз в жизни испытывал финансовые трудности. Если вам срочно нужны деньги, предлагаем вам взять кредит под залог недвижимости Алматы. Выгодные условия получения кредита, максимальное доверие между сторонами.