Культура ВРН

Область темноводья

Поклонники поэзии ликуют: по ходатайству реготделения Союза российских писателей управление культуры города решило предстоящий год объявить Годом Осипа Мандельштама - в ознаменование 120-летия со дня его рождения (15 января 2011 года). В деятельности творческих учреждений особое внимание будет уделяться пропаганде наследия одного из корифеев отечественной словесности ХХ века.

Поэт появился на свет в Варшаве, жил в Петербурге и Москве, учился в европейских университетах, совершил поездку в Италию, путешествовал по Армении. Маршруты его передвижений диктовались желанием увидеть и познать мир. Попасть на родину Алексея Кольцова и Ивана Никитина едва ли входило в его планы. Здесь он очутился не по своей инициативе. Так распорядилась судьба. За антисталинскую эпиграмму "Мы живем, под собою не чуя страны..." Мандельштам был сослан сначала в Чердынь-на-Каме, а затем в Воронеж, где провел три года (1934 -- 1937). С весны 1935-го, после долгого перерыва, опальный автор вернулся к стихам с какой-то ненасытной жадностью. Так называемые "Воронежские тетради" - вершина зрелой мандельштамовской лирики, предельно искренняя исповедь человека, оказавшегося на крутом вираже истории. В произведениях цикла достигнута исключительная гармония между неисчерпаемой глубиной смысла и выразительностью художественной формы. Уже несколько поколений филологов пытаются разгадать секреты творческой лаборатории мастера, механизм его воздействия на души читателей. "Воронежские тетради" вобрали в себя весь трагический духовный опыт российской интеллигенции.

Облик Воронежа проступает в мандельштамовском цикле весьма явственно. Понятно, что в сознании автора возникают отнюдь не радужные ассоциации: "Воронеж - блажь, Воронеж - ворон, нож...", "Я около Кольцова, / как сокол, закольцован...". Вместе с тем нельзя не признать: наши места подарили поэту новые ощущения, свежие метафоры. Урбанист по натуре, обитатель столичных муравейников, Мандельштам оказался в тихой среднерусской глубинке с ее степными просторами, "величием равнин", с ее "молодыми воронежскими холмами" и бездонным "небохранилищем". В Воронеже Осип Эмильевич подружился с Наташей Штемпель, которой посвятил самые проникновенные строки. Да и немало других наших земляков не побоялись общения с "троцкистом". А свою командировку в Воробьевский район (вместе с журналистами-"коммуновцами") поэт вспомнит в стихотворении "Эта область в темноводье...", где присутствуют и другие географические ориентиры: "Анна, Россошь и Гремячье, - / я твержу их имена...". В пейзажной зарисовке "На доске малиновой, червонной..." запечатлена красота вечернего Воронежа в пору ранней весны... Словом, реальные приметы нашего края можно встретить во многих мандельштамовских произведениях, чем, разумеется, нельзя не воспользоваться при проведении разнообразных мероприятий надвигающегося года.

Львиная доля культурно-просветительской работы ляжет на плечи профессиональных книжников. Дирекции Централизованной библиотечной системы рекомендовано, в частности, создать электронную базу данных о мандельштамовских адресах и разместить соответствующую карту на своем сайте. Было бы также разумно выпустить полноценный иллюстрированный путеводитель, чтобы литературные паломники с экземпляром в руке могли совершать прогулки по дорогим для них местам. Не стоит забывать того, что летом грядущего года предполагается проведение Международного Платоновского фестиваля искусств, на который прибудет тьма гостей. Уверен: для многих из них фигура Мандельштама послужит дополнительной приманкой для того, чтобы посетить город на донском притоке. Им захочется пройтись по улицам, где некогда шагал их кумир... Мандельштамовский путеводитель уже существует в рукописи, требуется лишь финансовая поддержка для его издания.

Приезжающие к нам любители Мандельштама перво-наперво интересуются, как добраться до улицы с его знаменитой "ямой", наизусть цитируя шутливую миниатюру поэта, в которой он как бы предрекает появление на городской карте улицы Мандельштама. Увы, такой улицы до сих пор нет. Думаю, сейчас - как раз тот момент, когда давно назревший вопрос следует решить. И сделать все по возможности безболезненно для жителей улицы Швейников: именно там, в глубокой лощине, находится и по сей день строение, где с осени 1934 года ютилась семейная чета Мандельштамов. Достаточно того, чтобы придать ей второе, юридически закрепленное, название - "улица Мандельштама". Иначе воронежцев станут постоянно попрекать за отсутствие улицы, наименованной самим Мандельштамом.

В Воронеже имеется около 15 муниципальных библиотек - каждая из них является своеобразным мемориалом в честь того или иного писателя-земляка. Есть даже библиотека, которая носит имя поныне здравствующего и обласканного советской властью сочинителя. А вот библиотеки, названной в память поэта-мученика, чьи кости истлевают в общей лагерной могиле где-то на окраине Владивостока, нет. Полагаю, вопиющую несправедливость тоже надо исправить - в ближайшем будущем.

Кроме того, в новой, открывшейся сравнительно недавно экспозиции Литературного музея имени Никитина Осип Эмильевич напрочь отсутствует. Хотя дирекции музея уже не раз указывалось на такой, мягко выражаясь, промах. Банальные отговорки, что нет необходимых материалов, всерьез восприниматься не могут. Вступить в Мандельштамовский год без особой экспозиции, посвященной творцу "Воронежских тетрадей", по меньшей мере обидно. И хотя музей по своей ведомственной принадлежности числится не за городским, а за областным управлением культуры, он все-таки считается литературным. Как же можно обходиться без Мандельштама?!

Коснусь еще одной грани музейной темы. На доме № 13 на улице Фридриха Энгельса в день столетия со дня рождения поэта была установлена мемориальная доска. Уже тогда начал дебатироваться вопрос о создании квартиры-музея Осипа Мандельштама.  Как раз сюда, на улицу Фридриха Энгельса, летом 1936 года впервые пришла Наташа Штемпель, чтобы навсегда остаться в жизни Осипа Эмильевича и Надежды Яковлевны. Из окна комнаты, которую снимали супруги, просматривается краешек детского парка "Орленок", где сейчас стоит памятник Мандельштаму. Напротив видна мемориальная доска, посвященная профессору ВГУ, историку и писателю Александру Немировскому, который первым в Воронеже взял на себя тяжкий труд по общественной реабилитации поэта. За детским парком, на нынешней улице Феоктистова, до войны располагалось монументальное здание университета, куда в библиотеку часто ходил Мандельштам по своей читательской надобности... Было бы уместно завершить топографию заповедного мандельштамовского уголка мемориальной квартирой-музеем. Пока же мандельштамофилы топчутся у подъезда, возле запертых стальных дверей...

Предстоящий юбилей уже вызвал серию любопытных книжных премьер. К примеру, московское издательство "Прогресс-Плеяда" только что завершило выпуск полного собрания сочинений и писем Осипа Мандельштама. В трехтомник включены все известные на сегодня мандельштамовские тексты, вплоть до отдельных строчек и дарственных инскриптов на экземплярах. Едва ли не половину каждого тома составляют добротные, академического уровня комментарии.

Российское Мандельштамовское общество, давно получившее признание в международных творческих кругах, подготовило немало подарков для ценителей мандельштамовской музы. Пожалуй, самый грустный из них - составленный Павлом Нерлером сборник специфических документов: "Слово и "дело" Осипа Мандельштама. Книга доносов, допросов и обвинительных заключений" (2010). В главе "Окольцованный Мандельштам" представлены материалы, связанные с пребыванием героя в нашем городе. К сожалению, остается недоступным исследователям (сохранилось ли оно вообще?) "наблюдательное дело", где местные чекисты фиксировали поведение сосланного под их надзор поэта. Областное отделение историко-просветительского общества "Мемориал" намерено обратиться к руководству регионального управления Федеральной службы безопасности с просьбой помочь в его розысках. Дело могло бы пролить свет на многие важные факты из воронежской жизни поэта.

Итак, впереди - Мандельштамовский год. Прекрасный повод для различных мемориальных проектов, активизации всевозможной культурнической работы, наконец, просто для погружения в мир мандельштамовских образов. Давайте же воздадим должное памяти человека, который, будучи пленником Воронежа, сумел возвыситься духом над собственной драмой и оставить после себя чистейшие образцы лирики!